В голове промелькнуло несколько идей. Привести в порядок Бедивер, добиться того, чтобы имение выглядело достаточно респектабельно для устройства приемов соседским джентльменам. Бильярд, бренди, карты… Он пригласит мелкое нетитулованное дворянство: сельских сквайров, их сыновей, племянников. Следует попросить Летицию составить список приглашенных. Освежить сады, отремонтировать пару комнат. Идея восстановления поместных парков уже не казалась такой уж напрасной тратой денег. Возможно, на чердаке найдется достаточно мебели, чтобы устроить аукцион.
Эш был полностью погружен в свои мысли, когда оказался на ступеньках паба без галстука, в сюртуке, небрежно перекинутом через локоть. Яркий солнечный свет ослепил его. Бедивер зажмурился и поскользнулся на гладком булыжнике мостовой.
— Ох! — Предупредительный крик прозвучал слишком поздно. Эш врезался прямо в шедшую ему навстречу даму, повалил ее вместе со всеми свертками и коробочками и подмял под себя в высшей степени неприличную кучу, откуда сквозь пышные оборки юбок торчали руки и ноги.
Эш поспешно приподнялся, осознавая, что уставшее тело совсем не против оказаться поверх этих роскошных женственных округлостей, которые вовсе не показались ему неприятными… или незнакомыми. Помилуй бог, как забавно — если подобный зигзаг фортуны можно счесть забавой, — из всех проживающих в графстве Одли дам столкнуться именно с миссис Ральстон.
— Простите. — Эш улыбнулся, призывая вместе посмеяться над своим неудачным падением. А что еще оставалось делать, неожиданно оказавшись в столь предосудительной позе, лежа поверх прелестной леди? «С другой стороны, леди не так уж и незнакома, — подумал он. — Все лучше, чем свалиться на первую встречную!»
Миссис Ральстон, похоже, совсем не разделяла его веселья и оптимизма по случаю инцидента. Взгляд знакомых глаз предвещал грозу, Эш инстинктивно осознал, что ведет себя совсем не так покаянно, как, наверное, следовало бы в подобной ситуации.
Взгляд его невообразимо-зеленых пронзительных глаз уперся ей прямо в лицо. Совсем близко, большей степени близости невозможно и представить. Равно как вообразить большего ужаса! Причина столь ошеломившего испуга скрывалась вовсе не во вполне очевидном факте, что едва знакомый ей мистер Бедивер прижался всем своим огромным телом к ней посреди улицы, а в том, как ее собственное тело отреагировало на него. Почтенная миссис Ральстон должна была разгневаться на подобную дерзкую интимность куда больше, чем возбудилась от нее. Но, будучи честной с собой, Дженивра признавала, что возбудилась, и, если ощущения ее не подводят, он тоже. Безусловно, для лондонского повесы это лишь игра, равно как и опрометчиво позволенный ею в оранжерее поцелуй.