Нинн не знала, не просит ли она невозможного, пока он не положил руки на ее плечи. Широкая, непоколебимая стена его тела вынуждала ее попятиться. На уровне ее глаз были мощные мышцы его груди, очерченные и подчеркнутые мягким светом единственной лампы в углу. Воспоминания наслаивались на воспоминания, а настоящее терялось в темной клубящейся туче. Она когда-то смотрела на него глазами художницы. Одри МакЛарен. Преподавательницы искусств. Вдовы. Она потеряла так много — ребенка, себя в лабораторных экспериментах, а затем в жизни Воина Клетки.
Но вместо сумасшествия, ненависти и боли она искала мужчину, который лишит ее рассудка на эту ночь. Лето был невероятен. Он был таким с самого начала, несмотря на все ее попытки это отрицать. А сейчас, лежа поперек его кровати, она могла в полной мере насладиться видом. Тяжелые мышцы, крепящиеся к сильному костяку. Кожа сияет поблекшей медью, а черные волосы словно поглощают свет. Она выдохнула. Неприязни больше не было. Осталось только желание восхищаться мужчиной, вылепленным ради жестокости — и решившимся предложить ей нежность.
В его взгляде жестокости не было. Она поразилась, увидев в волнах желания, которое почти физически омывало ее, надежду в его взгляде. Взгляд ласкал ее. Погладил по щеке. Спустился к ложбинке между грудей. К животу, в котором нарастало предвкушение. Она была огнем и бронзой, раскаленной и прочной. При всей своей силе под его восхищенным взглядом Нинн ощущала себя невесомой и нежной.
Вскоре его вес опустится на нее сверху. Она хотела этого. Безопасности и защиты. И соблазнительной потери способности мыслить.
— Ты глазеешь, — два слова шуршали, как грубая бумага. Она вздрогнула. Его взгляд был прикован к ее соскам.
— Ты тоже.
— Мне есть на что посмотреть.
Она протянула руку.
— Это как солнечный свет на снегу. Тебе кажется, что он слишком яркий, но от него невозможно отвести взгляд.
Лето застыл на середине движения, стягивая с себя шорты.
Он был уже возбужден.
Нинн продолжала смотреть. Она знала, что нужно найти его взгляд и вернуться к идее нежности, которую она предложила, но ничего не могла с собой поделать. В прошлый раз все произошло слишком быстро, хотя тактильная память о тех укусах, поцелуях, сексе говорила ей, что не о чем там жалеть. Только сейчас это был совершенно другой вид желания.
Теперь она могла насладиться всей его красотой. Видом его возбужденного члена. Рассмотреть то, что помнило ее тело, длину, толщину и вес.
Она сама протягивала руку, приглашая, но не удержалась, села на кровати и взяла его за бедра. Она не смогла противиться искушению попробовать его на вкус. Сначала языком, очерчивая широкую чистую головку.