— Ты хочешь проиграть?
— Я бы не выкладывалась настолько, если бы хотела.
— Ты хочешь, чтобы я проиграл?
— Это еще с какой стати?
— Если так, если ты хочешь меня подставить, отомстить мне за эти недели, я убью тебя после третьего матча. — Ее челюсть дернулась от силы его хватки. — Ты меня поняла?
— И что, не добавишь в конце угрозы «лабораторная грязь»?
Он убрал ее руки от бедра, чтобы лучше рассмотреть рану. Но вместо извинений или даже оценки того, не требуется ли ей медицинская помощь, он сгреб железной хваткой поврежденную кожу. Нинн закричала. Прицельно пнула его здоровой ногой, размахиваясь по дуге. Лето поймал ее за лодыжку, отшвырнул от своего тела, не чувствуя ничего, кроме полного отвращения. Нинн хватала воздух, скрючившись на полу Клетки.
— Нинн из клана Тигони. Я не могу придумать оскорбления, достаточного для обозначения твоей ошибки.
* * *
Одри ползком поднялась на четвереньки. Распухшее от удара бедро пульсировало и жгло огнем. Острые шипы пробили кожу в нескольких местах. И это беспокоило ее так же, как остаточное ощущение его ногтей, скребущих по раненым, дрожащим мышцам.
Чертов садист. Неудивительно, что ему аплодировали.
Тело, разум, душа — весь ее мир подчинился пульсирующей боли. Нет, не весь. Где-то далеко за этими пещерами причиняли боль ее сыну. Где-то там, в месте, которого она никогда не видела, ее муж лежал под землей в могиле. Кто организовал его похороны? Наверное, его родители. Она всегда говорила им, что она сирота. Потому что так и было. Она лишь не уточняла, что сирота, рожденная в результате позора, высоко в горной крепости на северном отроге греческих гор.
Короли Дракона адаптировались. Это было ключом к выживанию на протяжении многих тысячелетий. Она не знала, мог ли кто-то из предков представить подобный исход для своей расы. Они прятались среди людей. Отступали и вели уединенную жизнь в крепостях кланов. Хватались за любой шанс продолжения рода.
Женщина, с которой она дралась, до сих пор стояла в Клетке, в позе, которая напомнила Одри про Лето. Скрестив руки. Прислонившись спиной к одному из восьми опорных столбов. У нее были невероятно черные глаза и короткие светящиеся серебром волосы. Высокая, стройная, с телом легкоатлета. Такие конечности бывали у прыгунов с шестом.
Но здесь она была воином до мозга костей.
Ее называли Тишиной.
Даже выражение ее лица было молчаливым, если это слово можно было применить к лицу. Она смотрела на Одри без какого-либо выражения. Без отвращения. Без жалости.
Без сочувствия. Просто... смотрела. Единственной эмоцией, которую Одри могла предположить, было любопытство. Потому что зачем еще так долго смотреть на кого-нибудь?