— Значит, одной правой рукой?
— Да, и никак иначе.
— Вы смогли определить, как было расположено тело девочки в момент удушения?
— Судя по повреждениям костей, убийца взял ее за шею и сдавил, прижимая к поверхности, которая оказывала сопротивление.
— Такой поверхностью могло быть сиденье автомобиля?
— Да.
— А колени взрослого мужчины?
Ройс заявил протест против навязывания домыслов. Судья согласилась, вопрос был снят.
— Доктор, — продолжил я, — вы говорили о двадцати тысячах вскрытий. Полагаю, среди них встречались случаи, когда смерть наступила от удушения. Часто ли бывало, что жертву душили одной рукой?
Ройс снова вскочил с места. По его мнению, свидетель был недостаточно компетентен, чтобы отвечать на такой вопрос. Однако на этот раз Брайтман лишь усмехнулась.
— Двадцать тысяч вскрытий — опыт более чем достаточный. Вопрос разрешен.
— Вы можете ответить, доктор Эйзенбах, — сказал я. — Это необычно?
— Да не так чтобы. Когда жертва сопротивляется, бывает и такое. Одна рука может быть занята, и душат другой. Девочка двенадцати лет, хрупкого сложения — с ней можно было справиться и одной рукой.
— А другой рукой, к примеру, вести машину?
— Возражаю, — сказал Ройс, — по той же причине.
— И получаете то же решение. Свидетель может ответить.
— Да, — ответил Эйзенбах, — если одной рукой вели машину, то могли другой душить девочку. Это одна из возможностей.
Готовые вопросы были исчерпаны, и я уступил слово Ройсу для перекрестного допроса. К нашему несчастью, Эйзенбах знал слишком много, и Ройс не преминул этим воспользоваться.
— Вы сказали — одна из возможностей, доктор Эйзенбах?
— Простите?
— Вы сказали, что сцена, описанная мистером Холлером — одна рука на руле автомобиля, другая душит девочку, — это одна из возможностей. Так?
— Да, сэр.
— Но вы не присутствовали при убийстве и не можете знать наверняка, так ведь?
— Верно.
— А каковы другие возможности?
— Ну… я не знаю. Я отвечал на вопрос обвинителя.
— Убийца мог держать другой рукой, скажем, сигарету?
— Что?
— Мог убийца держать в одной руке сигарету, а другой душить девочку?
— Да, наверное. Думаю, да.
— А свой пенис?
— Прошу прощения?
— Свой пенис он мог держать? Правой рукой душить, а левой держать свой пенис.
— Ну… Да, наверное, мог.
— Значит, он мог одной рукой мастурбировать, а другой душить? Верно, доктор?
— Все может быть, но из протокола вскрытия такой вывод сделать нельзя.
— А из того, что не попало в протокол?
— Ни о чем таком я не знаю.
— Это потому, что вы, так сказать, «на подхвате»? Принимаете сторону обвинения независимо от фактов?
— Я не всегда работаю с обвинителями.