— Оружие?
Босх пожал плечами. В глазах его была тревога.
— Что там было, разглядеть не удалось, зато опознали одного — Маршалл Дэниелс, сидел в Сан-Квентине в девяностых.
— Могли тогда и познакомиться. За что сидел?
— Наркотики и оружие.
Я посмотрел на часы. Пора в зал.
— Значит, считаем, что Джессап вооружен. Кроме того, можно отменить освобождение до суда за общение с ранее осужденным уголовником. Их сфотографировали вместе?
— Да, но я не уверен, что нужно спешить.
— Если у него пистолет… Ты уверен, что особый отдел успеет его остановить?
— Уверен, только хорошо бы знать, что он затеял.
Мы вышли в опустевший коридор, все были уже в зале — кроме меня.
— Ладно, потом обсудим, — бросил я на бегу, — а то и меня обвинят в неуважении к суду, а я в отличие от Клайва не могу этого себе позволить. Приводи Этуотер!
Растолкав зевак, толпившихся у дверей, я влетел в зал, поспешно прошел по проходу и скользнул за стол. Все уже сидели на местах, включая присяжных, почтительно внимавших судье.
— Где тебя носит? — прошипела Мэгги. — Чуть дольше, и она сравняла бы счет.
— Погоди, она еще может.
Брайтман закончила вступление и заметила меня.
— Спасибо, что удостоили нас своим присутствием, мистер Холлер. Надеюсь, вы приятно провели время?
Я встал:
— Прошу прощения, ваша честь. Возникли личные дела, которые заняли больше времени, чем предполагалось.
Она открыла рот для гневной отповеди — и осеклась, узнав цитату из себя самой.
— Хорошо, вызовите следующего свидетеля.
Я вызвал. Лайза Этуотер, лаборант исследовательского отдела полиции, она уже вошла в зал вслед за Босхом. Я сверился с часами на стене над дверью. Надо закончить допрос впритык к концу заседания. Конечно, это даст Ройсу целый вечер на подготовку перекрестного допроса, но зато сегодня присяжные вернутся домой в убеждении, что существует неоспоримое доказательство причастности Джессапа к убийству Мелиссы Лэнди.
Как я и просил, Этуотер пришла в синем лабораторном халате, который носила на работе. Халат подчеркивал ее компетентность и профессионализм в отличие от остального облика. Этуотер была слишком молода, всего 31 год, и светлые волосы, выкрашенные с одной стороны в розовый цвет, делали ее похожей на девчонку-практикантку из телешоу. Я пытался убедить ее изменить цвет прически, но она настояла на своем, заявив, что не желает терять индивидуальность и присяжным придется принимать ее такой, какая она есть. Хорошо, хоть халат был не розовый.
Она назвала себя и приняла присягу. Я задал вопросы об образовании и профессиональном опыте, не пожалев на них лишние десять минут, только бы нейтрализовать негативное впечатление от розовых волос. Затем наконец перешел к главному. Этуотер подтвердила, что занималась генетическим анализом двух различных образцов, имеющих отношение к делу об убийстве. Я начал с самого проблемного случая: