«Кажется, получилось…» — решил он. Но, вернувшись через полдня, увидел, что «Хозяина Реки» опять медленно, но неуклонно превращается в «мудрую грушу». Скрипнув зубами, Камыш еще раз восстановил творение, обложил его хворостом и запалил, дабы обжечь глину. И наконец-то добился своего: тотем покрылся сухой прочной коркой. Вот только лапы во время обжига отвалились, их пришлось налеплять снова. Но на тот раз паренек не поленился и сходил за нормальной глиной к реке.
На рассвете дети предприняли еще одну попытку поклониться духу предка и…
— Подожди, Камыш, — не доходя до святилища, остановилась Золотая Тень. — Так это тотем нашего великого предка или великой Праматери?
Глина, пусть и самая хорошая, за ночь заметно сползла вниз по твердой обожженной корке, отчего лапы стали походить на два свисающих на груди мешочка. Животик тотема опять заметно подрос, зубы исчезли — в хлопотах Камыш про них просто забыл. Зато на голове идола подобно пряди волос развевался пук пожухлой травы, так и не пущенной им в дело.
— Это не… — начал было паренек, но вовремя осекся. Он сообразил, что если назвать тотем Хозяином Реки, то его переделку придется начинать с самого начала. — Это не Первопредок. Это Праматерь.
— Ур-ра! — обрадовалась Золотая Тень. — У меня есть свое святилище! Только откуда ты знаешь, как она выглядит?
Но Камыш благополучно промолчал, а девочка вскоре забыла свои сомнения, когда кинулась украшать духа разноцветной цветочной лентой.
Камыш же ушел на поляну, собрал охотничьи снасти, по одному из упавших деревьев переправился за реку, нашел там прогалину с ощипанной травой, снова расставил силки, а в сторонке от ловчих мест, в темном ельнике, сделал нормальный правильный тотем, вырезав Хозяина Реки из старого березового пня. Девочке ничего говорить не стал. Теперь он понимал, почему в их племени сделано два святилища. Одно для женщин и другое для мужчин.
Предок согласился с его решением и вскоре опять стал посылать в ловчие петли то зайца, то лань, то неудачливого кабанчика. Пусть духи награждали его старания далеко не каждый день — но они с Золотой Тенью были сыты, имели изрядные запасы, а к их одеяниям скоро добавились меховые штаны, накидки и даже рукавицы.
Жизнь казалась налаженной и обустроенной — но вдруг настал день, когда гуси из их заводи все разом куда-то исчезли. Вслед за ними поднялись в небо, чтобы уже не вернуться, и хлопотливые утки. А вскоре Камыш и Золотая Тень увидели, что и заводь, и кромка воды у самого берега оказались скованы пока еще совсем тонким и хрупким, прозрачным льдом.