Сезон гроз (Сапковский) - страница 5

Белогун, сын Осмыка, был, можно сказать, королем в первом поколении. Его отец сколотил целое состояние на морской торговле, а также, вероятно кое-что и на морском разбое. Покончив с конкуренцией и монополизировав каботажную навигацию в регионе, Осмык cамопровозгласил себя королем.

Самозванная коронация в целом лишь подтвердила status quo, потому не вызвала кривотолков и протестов.

Еще раньше, в ходе междоусобных войн и мелких столкновений Осмык уладил пограничные и правовые конфликты с соседскими Верденом и Цидарисом.

Стало ясно где начинаются и где заканчиваются границы Керака и кто ими владеет. А коль скоро владеет, то является королем, и этого титула достоин.

Естественным путем титул и власть передавалась от отца к сыну, поэтому никого не удивило, что после смерти Осмыка на трон взошел его сын Белогун. Правда, сыновей у Осмыка было больше — еще четверо, но все они отреклись от прав на корону, один из них видимо даже добровольно.

Таким образом, Белогун правил в Кераке уже на протяжении более двадцати лет, в соответствии с семейной традицией получая прибыль от судостроения, морских перевозок, рыболовства и пиратства.

Нынче же, сидя на троне, на возвышении, в собольей шапке, со скипетром в руке, король Белогун давал аудиенцию. Величественный, как навозный жук на куче коровьего дерьма.

— Уважаемая, милая нашему сердцу госпожа Литта Нейд, — приветствовал король. — Наша любимая чародейка Литта Нейд. Вновь соизволила посетить Керак. И, вероятно, вновь надолго?

— Мне полезен морской воздух. — Коралл вызывающе закинула ногу на ногу, демонстрируя башмачок на модной пробковой подошве. — С благосклонного позволения вашего королевского величества.

Король повел взором по сидящим рядом сыновьям. Оба, рослые как жерди, ничем не напоминали отца, костлявого, жилистого, но не вышедшего ростом. Сами они тоже не выглядели братьями. Старший, Эгмунд, черноволосый как ворон и Ксандер, немного моложе, блондин, почти альбинос.

Они оба смотрели на Литту без симпатии. Их явно раздражала данная привилегия чародеев, по которой они рассиживались в креслах на королевских аудиенциях, как равные им. Однако, данная привилегия была распространена повсеместно и не могла игнорироваться теми, кто хотел походить на цивилизованных людей.

Сыновья Белогуна хотели на таковых походить.

— С благосклонного позволения, — спокойно произнес Белогун, — мы не против. Но с определенным условием.

Коралл подняла руку и демонстративно посмотрела на ногти. Давая понять, что Белогун видимо оговорился. Король не понял жеста. А если и понял, то умело скрыл сей факт.