— Не дразни.
— Не дразни? Да ладно, — сказала я, судорожно дыша.
Его член прижался к моему бедру. Я хотела, чтобы он был выше. Чтобы он скользил во мне.
— Мы только и делаем, что дразним друг друга.
Как будто решив доказать, что это не так, он сжал член и ввел в меня, обвив мою ногу вокруг своего бедра. Не двигаясь, он смотрел на меня сверху вниз. Его губа чуть подергивалась.
— Прошу, двигайся, — прошептала я.
— Тебе бы этого хотелось?
— Да?
— А если я не буду?
Прикусив губу, я попыталась состроить гневную гримасу. Улыбнувшись, он хрипло выдохнул:
— Вот как надо дразнить.
— Пожалуйста!
Я попробовала двигать бедрами, но он повторял мои движения, так что трения не было.
— Хлоя, я никогда тебя не дразню. Я трахаю тебя до потери сознания.
Я рассмеялась. Он закрыл глаза, потому что при смехе мои мышцы сжались сильнее, плотней обхватывая его.
— Не то чтобы изначально ты была слишком сознательной, — сказал он, кусая меня в шею. — А теперь скажи мне, как тебе хорошо со мной.
Что-то в голосе Беннетта — нотка уязвимости или то, как он дрогнул на последних словах, — показало мне, что мой босс не шутил.
— Никто раньше не доводил меня до оргазма. Ни языком, ни пальцами, вообще никак.
Беннетт и до этого почти не двигался, хотя явные признаки напряжения выдавали его: плечи дрожали, а дыхание было отрывистым, словно все тело готовилось взорваться в этой путанице из простыней. Но когда я сделала свое признание, он полностью застыл.
— Ни один?
— Только ты. — Я приподнялась, чтобы чуть куснуть его за подбородок. — Я бы сказала, что это дает тебе право называться лучшим.
Он выдохнул мое имя, и его бедра двинулись — назад и вперед. И снова назад и вперед. С разговорами было покончено: его рот нашел мои губы, а затем подбородок, шею и уши. Его рука, скользнув по моей груди, легла на лицо.
И вот когда мне уже казалось, что мы оба растворились в едином ритме и до оргазма осталось совсем чуть-чуть, так что я вдавила пятки ему в зад — быстрее, глубже! — вот тогда он прошептал:
— Жаль, что я этого не знал.
— Почему? — чуть слышно выдохнула я.
«Быстрее! — кричало мое тело. — Сильнее!»
— Думаешь, ты вел бы тогда себя со мной по-человечески?
Он расцепил мои ноги, перевернул меня и поставил на колени.
— Без понятия. Просто лучше бы я знал, — прохрипел он, снова входя в меня. — Боже. Как глубоко.
Его движения были плавными, как колыхание ряби на воде, как скольжение солнечного луча по комнате. Пружины матраса сердито скрипели под нами. От силы толчков я сползала вверх по кровати.
— Почти, — смяв пальцами простыни, я молила его продолжать. — Я почти. Сильнее.