надо.
Сашка приехал, весь сгорая от любопытства. Привез и заказанный прибамбас, и ноут,
и прочую снарягу. С энтузиазмом принял предложение поужинать и выпить коньячку.
Что мы с ним и сделали. Под землю я, конечно, не полез. Ибо сказано: “Не стой под
стрелой!” Особенно – в нетрезвом состоянии.
На следующий день, в 11.15, я осторожно сунул свой нос сквозь вырванные доски. В
помещении было темно. И в тире, соответственно, тоже. Я облегченно вздохнул, привычно
щелкнул тугим выключателем, и потащил снарягу в тир.
Камеру я укрепил на штативе сразу за входом в тир. Она брала картинку на 180
градусов, мне хватит. Точка её размещения особой роли не играла. Подключил переноску,
все кабели загнал в положенные разъемы, включил аппаратуру. Потом выключил свет.
Отошел метра на три и щелкнул зажигалкой. На камере загорелся красный огонек. Запись
пошла.
Я удовлетворенно крякнул и стал пробираться на солнце. Фиксируем время – 11.52.
Эксперимент начался. В течение суток, а то и двух, я в этом подвале не появлюсь. Надо бы
поднакопить фактов для их последующей обработки и анализа. А то искать приключения
на дурную голову – дураков нет!
Глава 10.
Мужик сказал – мужик сделал! Сказал сам себе, что двое суток не полезу в подвал, и
не полезу… Тогда что я тут делаю? В шестой раз ведь подхожу к погребу. А, может, только
одним глазком, а? Только гляну – и сразу наверх? Да и время уже за двенадцать
перевалило… Сутки-то уж в любом случае прошли, какая-то информация на ноутбуке уже
есть… Я вспомнил замечательный девиз: “Если нельзя, но очень хочется, то можно!”,
плюнул на все сомнения и полез под землю.
Так, темно… Значит, все тихо и спокойно. Раскрытый ноутбук спокойно стоит себе
на ящике с песком, по черному экрану прыгает логотип винды. Я подкрался к нему и
тронул клавишу пробела. Та-а-к, посмотрим, посмотрим… Компьютер ожил, засветился
дисплей. Ого! Пять записей! Хотя, первая запись это, наверное, огонёк моей зажигалки…
Значит, четыре визита было. Так, пуск, пошло.
Экран вновь залила чернота. Вдруг, на самом краю монитора стало формироваться
еле заметное светлое пятнышко. Оно двигалось, росло и понемногу набирало
интенсивность свечения. Еще… еще… Вот черт! Чем ближе это пятно подходило к
камере, тем ярче оно разгоралось! И полностью залепило объектив ярким светом. Экран
залило светом, и всякое подобие изображения исчезло. Только свет и ничего больше!
Постепенно он стал уходить вправо, гаснуть, уменьшаться и, наконец, превратившись в