Глаза старушек затуманились.
– Ради Нового года простим девочку, – вздохнула Лидия Алексеевна. – Война её заинтересовала: раньше войну-то по телевизору показывали, а теперь там один разврат, комеди-клабы да убийства, негде про свою историю узнать. Ой, девчата, вспомните: сами такими были – куда только не лазали.
Петрович заложил засов на место, подергал дверь – она не колыхнулась, и все вернулись на кухню, готовить салаты к новогоднему столу.
Бабуля погрозила мне пальцем и взялась делать селёдку под шубой.
Юля начала резать оливье.
Петрович пошёл писать заявление в полицию.
Я затащила Илью в нашу комнату и с волнением предложила:
– Хочешь, спустимся по черной лестнице вместе?
– Зачем?
– Не могу сейчас объяснить, но прошу тебя: давай прямо сейчас пойдем на улицу через чёрный ход.
Я не знала, как рассказать Илье, обо всём, что случилось вчера: вдруг прогулка по Петербургу 1913 года – глюки, сон, мираж?
– Хорошо, давай сходим, – согласился наконец Илья.
– Оденься похуже, – попросила я. – Там грязно и темно. Пальто старое есть?
Про грязь я соврала, боялась: Илья наденет стильную куртку с серебристыми полосками, и петербуржцы на нас будут оглядываться.
– Встречаемся через пять минут у нашей комнаты, – скомандовала я. – Тихо, по-одному, проскочим через кухню, а то опять будет шум.
– Все зависли над салатами, на нас никто и не глянет.
Илья ушёл искать старое драповое пальто, а я залезла в шкаф и вытащила чёрную бабушкину юбку: поддела её под пуховик – прикрыть ноги, стянула на талии ремнём, на голову повязала шерстяной платок. Поглядела на себя в зеркало: ну и пугало! Но ничего не поделаешь, ходить в шортах накануне Рождества 1914 года опасно. Ещё в полицию заберут!
Мы с Ильей по очереди прошли в людскую и осторожно закрыли дверь на кухню.
– Какая, интересно, на улице погода? – нарочно спросила я, чтобы заставить Илью посмотреть вниз, во двор.
– Судя по тому, что асфальт сырой и машины блестят – дождь, – сказал он.
Мы тихонько вынули многострадальный засов, вышли на темную площадку, прикрыли за собой дверь, схватились за руки и, спотыкаясь и осторожно нашаривая ногами ступеньки, пошли вниз.
Я с нетерпением вглядывалась вперед: что ждёт нас на улице, окажусь ли я снова в прошлом?
Илья толкнул дверь, спустился с крыльца и удивленно сказал:
– Не понял!..
Перед крыльцом высился сугроб! Рядом – поленница дров.
Весь двор был усыпан снегом, он так сверкал на солнце, что было больно глазам.
И опять стояла телега с лошадью!
– Мы куда вышли? – спросил Илья. – В соседний двор что ли? Он с восторгом повернулся ко мне: