– На лестнице есть потайной ход?! Ты догадалась?! Мы на другую улицу попали? Ух ты! Ты узнала, что лестница ведет не во двор, и поэтому решила проверить? Класс!
Я улыбалась и мотала головой: не угадал, это наша улица, и наш двор. Только век другой: мы стоим в снегу в 1913 году.
– В каком смысле? Кино снимают? Стереотип мышления! Я вчера тоже так подумала.
– Илья, посмотри на меня, слушай внимательно: мы вышли в прошлое! На дворе 1913 год!
– Понял: я сплю, ты мне снишься. Можно, я тебя обниму? Ведь это сон и ты всё равно об этом не узнаешь.
Да, я разрешаю себя обнять, но мы сейчас не спим: лестница выводит в прошлое! Пойдем на канал, сам поймёшь.
Я схватила Илью за руку и потащила по знакомой тропинке в снегу, через калитку, на задворки Садовой.
– Смотри: где реклама? Где машины? Где подсветка? Никольский собор другого цвета. Сейчас будет столовая, заметь, кто оттуда выйдет?
Словно в доказательство моих слов, из харчевни выбрался бородатый парень в тулупе и валенках.
– Ряженый? Реконструктор? – растерянно предположил Илья.
Я не ответила, показала на крыши, утыканные трубами – из труб валил дым.
Мы вышли за угол, на Садовую: проехал трамвай, вагон тащили две лошади.
Шли дамы в шляпках, господа в котелках, простой народ сплошь в дублёнках.
Илья смотрел то на вывески с буквами «ъ» на конце слов, то на меня.
– Обратил внимание: ни у кого мобильников, плееров, планшетов, наушников?
Этот аргумент почему-то стал для Ильи решающим.
– Ух, ты, выходит, мы в прошлом? – скорее сказал, чем спросил он.
– Иес! Знакомьтесь, Петербург 1913 года. Это – наш дом, вот тебе и «ух ты»!
– Моё окно, – указал Илья. – Интересно, кто из него сейчас на нас смотрит? Ничего не видно, замёрзло! А парадное?
– Куда оно денется, на том же самом месте, хочешь зайти? Я вчера уже заглянула на огонек. Не поверишь: на лестнице ковер, пальма, привратник, в камине огонь.
Мы перешли улицу, Илья приоткрыл дверь, с удивлением бросил взгляд на овальное стекло, и заглянул в парадное.
– Вы к кому, сударь? – спросил привратник, невероятно похожий на Петровича.
– Ошибся нумером, – ответил Илья и закрыл дверь. Мы захохотали.
– Зайдём в продуктовый? – предложила я.
– Обязательно! Интересно, в 1913 году макароны и сосиски были? Я кивнула:
– Только сосиски не продают, потому что рождественский пост.
– Ты хотела купить в прошлом сосиски? – начал смеяться Илья. – Представляю, Тамара Павловна спросит: «Сосиски свежие? Что-то очень странные на вид, похоже, сто лет им в обед».
Мы зашли в магазин продуктов, знакомый продавец раскланялся со мной.