Но правнук мягко высвободился из цепких материнских рук, подошел к Маргарите, обнял ее и сказал, явно находясь «на автопилоте»:
– Бабушка, милая, здравствуй, наконец-то мы встретились! Как твои дела? А я уже в девятом классе. Мама сказала, я очень похож на Борю в детстве, я твой правнук, меня Илья зовут.
Несчастная женщина дрожащими руками, затянутыми в перчатки, взяла внука за плечи, мягко отстранила от себя, страдальчески вгляделась в лицо мальчика и бессвязно зашептала сквозь слезы:
– Похож, глаза такие же, Илья, внучек, Боренька, ты жив, у меня есть внуки, ах, отец не дожил!
Соседи «отмерли», зашевелились, обступили даму и Илюшку и наперебой заговорили:
– Маргарита, вы не беспокойтесь, все у ваших деточек в жизни сложилось хорошо! Нянюшку мы похоронили, как полагается, по христианскому закону, сундук ее в кладовой стоит, можете забрать, коли нужен, фотографии Лизочкиных внучков тоже заберите, будете глядеть-любоваться. Что фарфор вы унесли, мы не обижаемся, вам он нужнее, у нас все одно без дела пылился.
Покойница смеялась и плакала, соседи тоже утирали слезы.
– Надо бы отметить, за встречу! – громыхнул Петрович, потер руки и бодро извлек припрятанную в тумбочку бутылку наливки.
Жильцы вытащили стаканы, Петрович плеснул на донышки, все чокнулись, и зашумели: за здоровье!
Мы с Ильей смотрели на покойницу, изящно пригубившую наливку и качали головами: комедия абсурда! Увидели бы в кино – не поверили!
Маргарита оказалась веселой дамой, казалось, еще чуть-чуть и запоет, а то и впляс пуститься!
Когда Петрович собрался за баяном, мы поняли: ситуация вышла из под контроля.
– Соседи дорогие, пора прощаться! – выкрикнула я. – Госпоже фон Тиз ещё домой добираться, а то как бы не стемнело!
Что я несла?!
Все переглянулись.
На колокольне Николы пробило час ночи.
Светлана вручила Маргарите фотографии правнуков.
Петрович сунул золотое кольцо и виновато пробормотал:
– Привратнику в парадном, при случае передайте, обиды на него не держите, это он от бедности злобился.
Я взяла женщину за руку – холодную, даже сквозь перчатку, ласково повела к людской.
Петрович резво распахнул дверь в коридорчик, затем – на черную лестницу.
Маргарита с любовью посмотрела на Илью, вышла на площадку и исчезла темноте.
Соседи навалились на дверь, заложили засов, заткнули тряпками щели, быстро замазали краской.
Мы с Ильёй ринулись к ноутбуку, удалили все фотографии и очистили корзину.
Все вновь собрались на кухне, поднялся гомон, жильцы вспоминали происшедшее и на нервной почве смеялись до слез:
– Я стою со шваброй и почему-то думаю: может, студня Маргарите с собой дать? Небось, при царях такого не варили!