Он прохаживался, пока Милдред Стиллвотер корпела над глиняными табличками, разложенными под люминесцентным освещением. Для расшифровки кода она использовала ключ — фотокопию каменной таблички Дюшеса, украденную из гостиничного номера Кэндис Армстронг в Пальмире.
Милдред сказала, что со стороны Армстронг было очень щедрым поступком передать ключ, а потом и таблички непосредственно в руки Фило. Чему, конечно же, решила Милдред, поспособствовал Гленн Мастерс, который теперь знал, что являлся одним из них — александрийцем.
— Это то, что мы думали? — спросил Фило, сдерживая свое нетерпение.
— О да, — радостно ответила она. — Сокровище! Одно из самых замечательных в нашей коллекции.
Фило кивнул. Для него помимо исторической ценности таблички означали много больше: двадцать лет его неустанной работы почти подошли к своему логическому завершению. Таблички с Джебель Мара были последним кусочком головоломки.
Бедняжка Милдред, никогда не задававшая вопросов, всегда исполнявшая то, что он ей говорил. Много лет назад она была на пороге замужества и начала новой жизни. Фило не мог этого допустить. Как лучший в мире эксперт по языкам, алфавитам, диалектам и наречиям Древнего Ближнего Востока, Милдред была слишком ценным активом. Он хотел, чтобы она была здесь и работала на него. Он соблазнил ее, да так, что она бросила своего жениха прямо у алтаря.
Милдред сделала паузу в работе и посмотрела на него жадным взглядом. Ее сильное желание тронуло его. Она отказалась от всего, только чтобы быть с ним, она вела сухую жизнь без романов и любовников. Не для нее были мужские объятия и постельные утехи.
Внезапно растроганный ее преданностью и самопожертвованием, он сделал то, что никогда не делал раньше: Фило дотронулся рукой до ее подбородка, повернул к себе ее лицо, наклонил свою седую голову и нежно поцеловал ее в губы. Он не торопился сократить этот момент, потому что это был ее первый поцелуй с мужчиной за тридцать лет, и он же станет последним.
Он отошел от нее. Милдред была не в силах пошевелиться. Ее глаза горели как два солнца, излучая благодарность.
Фило улыбнулся. Ему не было неприятно сделать ей хотя бы такой небольшой подарок. Он мог позволить себе быть щедрым, особенно теперь, когда мир, каким его знали, скоро перестанет существовать.
…Унылое небо над головой, завывания одинокого ветра, ни души, ни птицы, ни растения на многие мили вокруг. Кэндис медленно идет по песку, с каждым шагом проваливаясь все глубже, пока не оказывается по колени в земле и не может сдвинуться. Впереди, между двумя отвесными скалами вади, стоит обожженный Гленн, одна рука торчит прямо в небо, пальцы скрючены, словно когти. Его глаза безжизненны и пусты. Он мертв…