— Оно принадлежало матери, — сказал он, показывая его.
Теперь она увидела, что это вовсе не обыкновенное кольцо. Гленн носил его перевернутым, поэтому камень не был виден: прекрасный квадратный рубин с золотыми нитями на поверхности, похожими на языки пламени.
— На внутренней стороне по кругу есть надпись.
Она прочла: «Fiat Lux» — «Да будет свет».
— Мать всегда говорила, что когда-нибудь оно перейдет ко мне. Знала ли она, — добавил он, надевая кольцо обратно на палец, — что это «когда-нибудь» наступит намного раньше, чем она предполагала?
Он поднялся и прошел к окну. Когда он раздвинул шторы, Кэндис увидела небольшой балкон с растениями в кадках. Вдали огни города танцевали и расплывались в дымке дождя.
— Ее убили, — сказал он, стоя к ней спиной. — Мне было тогда семнадцать лет. Она выходила из продовольственного магазина, когда какой-то парень ударил ее молотком по голове, схватил сумочку и бросился бежать. Свидетель сказал, что нападавший был белым мужчиной, высоким и худощавым, может, блондин, может, лысый, все произошло очень быстро. Полиция подошла к этому делу очень тщательно. Понадобились месяцы упорной работы, но они все же нашли парня, и он сознался. — Он повернулся к ней. — Моя мать погибла из-за случайного акта насилия. Я хотел понять, почему. Есть ли в этом смысл?
Для Кэндис, чей отец погиб на бессмысленной войне, смысл был.
— Как они поймали его?
— Его выдал молоток. Они обыскивали местность по расходящимся кругам и нашли сарай с инструментами. На молотке были кровь и волосы моей матери. Свидетель указал на преступника из группы при личном опознании. Он умер в тюрьме, отбывая пожизненный срок. Я был первокурсником в Калифорнийском университете, собирался пойти по стопам отца, но после произошедшего у меня возникло свое мнение насчет правосудия и отправки преступников за решетку. В тот день, когда мне исполнилось восемнадцать, я бросил учебу посреди семестра и пошел на пункт набора в полицию Лос-Анджелеса.
И с тех самых пор он гоняется за бандитами. Теперь она знала причину разлада — сын выбрал свой путь, разрушив мечты отца.
Его глаза сверкнули, и она поняла, что подобралась слишком близко к человеку, скрытому внутри.
— Уже поздно, — произнес он. — Я отведу вас в комнату для гостей.
Он взял ее сумку с ночными принадлежностями, хотя та была легкой, а у нее лишь болела царапина на шее. Он обращался с ней как с принцессой.
Они пошли вверх по лестнице и дальше по коридору. Одна дверь была приоткрыта, и внутреннее убранство за ней так удивило Кэндис, что она остановилась как вкопанная.