Приподнявшись на носках, Кэндис отодвинула картину в сторону. Но там не оказалось ни спрятанного ключа, ни потайного сейфа, в котором мог бы лежать этот ключ.
Установив картину на прежнее место, она отошла от нее и стала размышлять. Это наверняка та Пандора, о которой говорил профессор.
Затем внимание Кэндис привлекла рука Пандоры. Хотя она и была вытянута в сторону подарка, преподнесенного ей Зевсом — ящика, содержащего все бедствия мира, — бледный палец мог также указывать за пределы холста, с правой стороны рамы, на украшенную резьбой деревянную коробочку, стоящую на мраморной подставке. Разглядев ее, Кэндис поняла, что это коробка для хранения сигар, и вспомнила, что профессор держал ее в своем кабинете.
Она подняла крышку. Ее глаза расширились от удивления. В коробке не было сигар — вместо них там лежала старинная книга.
Услышав шаги полицейского за спиной, Кэндис вынула книгу и протянула ему.
— Думаю, именно об этом говорил профессор. — Она кивнула в сторону картины: — Пандора указала на нее.
В ответ он не произнес ни слова, просто стоял в тени. В это время сверкнула молния и слабо осветила гостиную, уставленную антиквариатом и древними сокровищами. Тогда Кэндис спросила:
— Вы не будете против, если я возьму ее? Хочу отнести профессору утром. Я могу дать вам расписку.
— Я доверяю вам, — ответил он.
Уже стоя на пороге, после того как они закрыли входную дверь и теперь смотрели на темный дождь, Кэндис спросила его:
— Зачем вы поднимались наверх? Вы нашли что-нибудь?
— Я проверял ковровое покрытие, хотел посмотреть, где именно он споткнулся.
— Мне показалось, что вы с кем-то разговаривали по телефону.
— С мужем домработницы. Это она вызвала «скорую помощь». Я хотел поговорить лично с ней, но она приняла успокоительное и уже спала.
Кэндис посмотрела на него. Лицо его напряглось, в голосе слышались резкие нотки. Внезапно ее посетила тревожная мысль.
— Травма профессора не была несчастным случаем? Поэтому полиция начала расследовать дело?
— Нет, его травма на самом деле результат несчастного случая.
— Тогда почему за мной послали полицейского?
Он наконец перевел на нее взгляд своих глубоких глаз.
— Я думал, вы сами догадаетесь. Джон Мастерс — мой отец.
Она проснулась от звонка телефона.
В тусклом свете, пробивающемся через сосновые ветки за ее окном, Кэндис посмотрела на часы. Слишком рано для звонка из Сан-Франциско, которого она так ждала и который сообщал бы ей, что у нее снова есть работа и ее карьера спасена.
Смахнув волосы с лица, она сонным голосом произнесла в трубку:
— Алло?