Тишина.
— Алло? Кто это?
Раздался щелчок.
Она посмотрела на телефон, затем села в постели, теперь уже окончательно проснувшись, и начала вспоминать, что ей нужно сделать. Она узнала телефонный номер больницы через справочную, потом ее соединили с отделением интенсивной терапии, где она могла узнать о состоянии профессора.
Перемен не было.
— Если он придет в себя, — попросила она медсестру, — пожалуйста, передайте ему, что Кэндис Армстронг зайдет навестить его сегодня утром.
— Еще раз?
— Что значит «еще раз»?
— Вы были здесь всего пару минут назад, мисс Армстронг.
— Нет, вы ошибаетесь.
— Вы указаны в списке регистрации посетителей. Прямо сейчас я смотрю на вашу подпись.
Кэндис потерла глаза. Возможно, список просто забыли заменить новым. Она поблагодарила медсестру и повесила трубку.
Стоя под горячим душем, она думала о детективе из вчерашней дождливой ночи.
«Джон Мастерс — это мой отец». После этих слов он опустил руку в карман плаща и снова достал жетон. В этот раз Кэндис рассмотрела то, чего не заметила ранее: «Детектив-лейтенант Гленн Мастерс».
Отдавая ему жетон, она думала о том, что Гленн Мастерс в шляпе и мокром плаще выглядел как представитель власти, занимающийся расследованием преступления, а не как человек, вернувшийся в дом, в котором он вырос. По крайней мере, Кэндис предположила, что он вырос здесь. Она знала, что профессор жил в этом доме почти пятьдесят лет; он часто хвастался, что купил его у одной кинозвезды, не желавшей афишировать свое имя и, как он утверждал, все еще бродившей здесь в виде привидения.
— Мне очень жаль, — сказала она. — Вам, наверное, нелегко сейчас. Я не имела права отвлекать вас от вашего отца. Мне следовало поехать на такси.
Он ничего не ответил, просто положил жетон назад в нагрудный карман, Кэндис же тихо проворчала себе под нос:
— Я и не знала, что у профессора есть сын.
Обратно к ее хижине они ехали в тишине, но, прежде чем выйти из машины, Кэндис сказала:
— Детектив Мастерс, ваш отец что-то говорил о Звезде Вавилона. Вы знаете, что он имел в виду?
— Понятия не имею.
Она подумала о старинной книге, лежавшей в ее сумке. Она вытащила ее и увидела, что книга была желтой и заплесневевшей, название написано на французском языке.
— Может, вы сами передадите это ему? Похоже, что для него книга много значит. Он может проснуться ночью, и если книга будет рядом… — Вы должны отдать ему книгу. Ведь именно вас он просил об этом.
Она с удивлением посмотрела на него, и когда он заметил это выражение на ее лице, то сказал:
— Мы с отцом не поддерживали отношений несколько лет. Когда его отвезли в больницу, то о произошедшем мне сообщили не медсестры, а домработница. Мой отец не знал, что я был в больнице. Когда он пришел в себя, то захотел увидеть лишь одного человека: вас. — В его голосе не было ни горечи, ни злости: он просто констатировал факт.