Взгляд у него не тяжелый, не жесткий, но сила в нем чувствуется. Вроде бы теплый взгляд, но тогда почему мурашки по коже?..
— А вам это интересно?
— Безусловно.
— Тогда скажите мне, что делала Антонина во дворе вашего дома в районе пяти утра?
— Я бы и сам хотел знать ответ на этот вопрос.
— И все-таки?
— Это я виноват. Надо было дом на сигнализацию поставить, систему видеонаблюдения установить. И усилитель сотового сигнала бы не помешал. Не поставил я усилитель, а сотовый сигнал только во дворе ловится, у самых ворот. Во двор нужно выходить, чтобы позвонить…
— Но при потерпевшей не было телефона.
— Тогда не знаю… Может, убийца забрал мобильник? — раздумывая, спросил Никита.
— Зачем?
— Ну, я не думаю, что Антонину убили из-за телефона. Хотя, возможно, нас собирались ограбить. Возможно, грабители уже собирались взломать дверь, когда она появилась…
— Вы сами в это верите? — не без насмешки спросила Инна.
— Если честно, то нет. Но мне же нужно знать, кто убил Антонину. Кто убил, зачем?.. Если я, то почему ничего не помню?
— А вы могли ее убить?
— Я раздвоением личности не страдаю, — с горькой иронией сказал Горелов.
— А вдруг?
— Исключено. Но если вы собираетесь отработать эту версию, возражать не буду.
— Вы семьдесят второго года рождения, вам тридцать восемь лет. Откуда вы родом?
— Из Новосибирска я. Родителей не знаю, воспитывался в детском доме. Профтехучилище, армия, лихие девяностые…
— Чем вы занимались в эти лихие девяностые?
— Бизнесом. Оптово-розничной торговлей. Дела шли неплохо, сколотил капитал, но возникли проблемы с братвой, пришлось уехать в Новую Зеландию. Знаете, почему эта страна Зеландией называется? — усмехнулся Горелов. — Потому что тоска там зеленая. Хорошо там, но скучно. В общем, вернулся я. Деньги у меня хорошо вложены, доход имею, так что на этот домик хватило…
— Значит, родных у вас здесь нет. И в России вы давно не были.
— Не был. Ни родных у меня здесь нет, ни близких. И связей здесь тоже нет. Старые знакомства я не поднимал, так что никто из моих давних приятелей не знает, что я здесь.
— И бандиты не знают?
— Бандиты? С которыми у меня проблемы были? Так их самих нет. Может, слышали, Паша Рвач такой был, он когда-то на юго-западе Москвы зверствовал. Его в две тысячи первом году застрелили. В сауне. С ним еще трех авторитетов убили…
— Нет, не слышала.
— И хорошо, что не слышали. Это не человек был, а зверь… Ну да ладно, дело прошлое.
— Но ведь прошлое может отозваться в настоящем.
— Ну, Паша меня бы подставлять не стал. Он бы меня просто застрелил, если бы нашел. Но его нет, только кости остались. Если его в крематории не сожгли.