— Боюсь, — честно сознался Авель. — Он уберет Плеве, начнется революция, кому я буду нужен?
— Да успокойтесь вы, разве они сдадутся так сразу? Кидать нам не перекидать!
— Вы клянетесь, что следующим буду я?
Савинков усмехнулся:
— Обещаю, но не клянусь. Все может перемениться, и вы будете нужны на более крупную дичь.
— На кого?
— Например, на государя...
Созонов замолчал, потом нерешительно возразил:
— Я не могу поднять руку на помазанника Божьего.
— Вот как? — удивился Савинков и даже поперхнулся дымом. — Плеве убить готовы, а Николая нет?
— Я не могу идти против воли Божьей,— укрепился в своей правоте Созонов. Лицо его окаменело. — Я не стану убивать избранника Господа, какое бы зло он ни творил. Все во власти Всевышнего.
— Хорошо, — взял себя в руки Савинков. — Хорошо, что сказали мне это заранее.
— Здравствуйте, господа! — Запыхавшийся Покотилов распахнул объятия, обнял и трижды поцеловал Савинкова. — Здравствуйте, Викентий! Здравствуйте... — Он запнулся, не зная, как именовать извозчика.
— Это Авель, — коротко пояснил Савинков.
— Здравствуйте, Авель!
Чуть помедлив, Покотилов поцеловал и Созо-нова, но только один раз.
— Господа, я уверен в удаче. Уверен, что именно я, я убью Плеве! — Он поискал глазами купола лавры, перекрестился: — Господи, прости меня, грешного! — и как к родному обратился к Созо-нову: — Авель! На святое дело идем! На святое...
Меж могил вдалеке показались двое дежурных городовых. Не видя никого вокруг, они по молодости и по избытку душевного здоровья нарушали порядок — кидались, точно маленькие дети, снежками.
— Городовые...
Покотилов возбудился и стал оглядываться в поисках врага:
— Где? Где?
Увидев городовых, он вырвал из кармана маленький дамский револьвер:
— Уходите! Я удержу их на несколько минут! — и сделал несколько быстрых жертвенных шагов в сторону городовых.
Савинков еле успел в два прыжка догнать его и остановить.
— Что вы делаете?! С ума сошли? Спрячьте свою игрушку!
— Уходят. — Созонов даже не тронулся с места, и это спокойствие понравилось Савинкову.
Покотилов такими же быстрыми шажками вернулся к могиле бедного Петра Ильича, со страхом внимавшего непонятной возне вокруг места его успокоения.
— Это к удаче! Вот увидите, это к удаче! Бог послал нам последнее знамение. Он благословляет на террор! — В подтверждение благословения Покотилов быстро достал из кармана фляжку и сделал пару изрядных глотков коньяка. — Нас мало сейчас. Вы увидите: завтра будет много! Потом меня не станет. Я счастлив этим, я горд!
Через неделю, максимум две Плеве будет убит! Вот увидите!