— Ты, что, Афанасий? С глузду съехал? Из «Стечкина» по яблоку стрелять хочешь? — изумлённо спросил Петрович.
— Ну, да…
— Не чуди! Тут слишком далеко. Ты вообще-то из него стрелял?
— Ну, стрелял однажды. Ребята-спецназовцы как-то раз дали побаловаться. Но тогда мы стреляли на пятьдесят метров.
— Вот, то-то и оно… Он, конечно, позволяет стрелять и до двухсот, но даже твои спецназовцы навряд ли попадут. Вот заводские стрелки-испытатели, те — да. Видел я однажды как они стреляют. На 25 метров весь магазин очередью в центр мишени кладут. На сто метров с прикладом тоже точно стреляют, но одиночными. А до двухсот — баловство это… Слишком сложно. Переведи барабан целика на пятьдесят метров и попробуй попасть во-о-н в ту пластиковую бутылку.
— Попробую…
— Ну, давай… Робин Гуд ты наш, пробуй!
Попробовал… Тяжело, конечно. Далековато. Пули пылили за бутылкой, а пристреляться я не смог. В конце концов, я озверел, собрался и попал. Тремя пулями из пяти. Скорее всего, случайно. Не моё это оружие.
Потом взял «Винторез». Пока набивал патроны, Петрович, попыхивая сигареткой, вёл неспешный инструктаж.
— Ты из «Винтореза» стрелял? Нет? А из снайперки вообще? Ну, если из СВД стрелял, то и из этого малыша сможешь. Хорошая машинка. Только помни — дистанция в четыреста метров для него только по руководству. Попасть, может, и попадёшь, если долго выцеливать будешь, но в реальном деле на такую дистанцию не стреляй. Для него самое оптимальное метров 100–120 будет. Это в голову. И 180–200 по корпусу. На этих дистанциях он хорош, бьёт точно. А дальше — сомнительно. А что ты хочешь? У него ствол сантиметров двадцать всего. Готов? Сади!
Стрелять из винтовки я люблю. Самое милое дело! Возникает такое чувство, как будто ты можешь управлять полётом пули, честное слово! Винтовка — самое лучшее для меня оружие. Особенно снайперская.
Первые два раза я мазанул. Один раз пуля прошла выше, а другой выстрел я занизил. Потом приладился к «Винторезу», почувствовал его, и добил магазин уже без промахов. Поставил новый. Овощи кончились моментально. Я обернулся к Петровичу.
— Петрович, у тебя пять рублей есть? Давай поставим?
— А ты хоть попадёшь?
— А кто ж его знает… Из этой берданки ещё не пробовал. Из эсвэдэхи приходилось…
Петрович пожал плечами, залез в машину и поехал, — вот лодырь! — к мишеням. Повозился там и задним ходом вернулся ко мне.
— Ну, давай, стрелок! Попадёшь — получишь наркомовские!
— Только я получу?
— Ага! Раскатал губёшки! Поправляюсь — промахнёшься, — ТЫ не получишь, понял?
Я приник к прицелу. Выстрел — и монета, крутясь, сверкнула по дуге вверх.