В машине я сделал то, что хотел сделать уже некоторое время назад. Я протянул водителю несколько бумажек.
— Серёжа, мне тут долг вернули… Возьми вот деньги. Как ты ни смотришь за машиной, а ездишь ты всё же целые сутки. Что-то подстукивать твой «Фордик» начал. Пусть мастера посмотрят. Да, без обид — отгони на мойку, пусть салон почистят. Сам справишься с салоном? Ну и хорошо. А деньги отдавать не нужно. Ты мне открой «кредитную линию», хорошо? Закончатся эти — получишь другие. Теперь давай в хороший магазин — кутить я буду, ага. А потом — обратно в ювелирку, понял? Там и расстанемся…
Я откинулся на спинку сидения. Что это я сейчас сказал, и что меня прострелило, а? Что-что… да кредитная линия! Банки! Финансовые потоки! От наших бандитов — в забугорную фирмочку, которая продаёт им наше же оружие. Из которого они потом стреляют в наших же ребят. В Леху Пугача и его друзей… Это дело надо поправить, я себе обещал. Думаю, надо подключить старшего помощника Лома. Наверняка этот тихушник к сетям любого банка подключиться сможет. Это надо крепко обдумать. Обдумать — и исполнить приговор народного суда! Председатель суда — я, палач, получается, тоже я? Вот, дожился, — на двух ставках пашу, как лошадь…
Уже была глубоко вторая половина дня, когда я, наконец, добрался до мастерской Артёма. Со стуком и звоном поставив на его стол пару объёмных пакетов, я сказал: «Закрывай к чёртовой матери свою лавочку! Старатели гулять будут!»
И мы начали гулять. Точнее — гудеть. В общем, когда я возвращался к себе домой, уже темнело. И в этот самый момент я услышал за спиной слабый шелест автомобильных шин. Я резко обернулся, на меня накатывалась тёмная машина…
…на меня накатывалась машина. Фары были выключены. Прижав дипломат к груди, я попытался отскочить к стене. С жизнью мне расставаться не хотелось, с деньгами — тем более. Машина вильнула и отрезала мне путь. Когда я учился в спецшколе, нам показывали такие трюки. Так производят захват, похищение, так можно размазать человека тонким слоем маргарина по стене. Я замер.
Тут в машине открылась передняя пассажирская дверь, и голос Петровича пробурчал: «Ну, чего замер-то? Садись скорее! Быстро, быстро давай! Цигель-цигель, ай люлю!»
Ну, что ж… Ай люлю, так ай люлю. Лучше плохо ехать, чем хорошо идти на заплетающихся ногах. И я залез в поданный мне автомобиль.