— Все наперекосяк пошло, — вздохнул понурый Тошик. — Что нам теперь делать?
— Даже не знаю, что вам посоветовать, — пожал плечами Самоваров. — Будьте законопослушными, не врите, не сочиняйте лишнего — и все будет в порядке!
Тошик только надул кукольные вишневые губы:
— Где там! Нас ведь всех подозревают. Это дико! За что?
— Следствие обязано отработать все версии. Насколько я понял, даже личность потерпевшего не установлена. Так чего ж вы хотите? Появится конкретный след, и всех непричастных оставят в покое, — пообещал Самоваров.
Тошик нисколько не утешился:
— Это когда еще будет! А пока, значит, можно нас от дела отрывать? И сто раз совать под нос фотографию незнакомого покойника, у которого глаза в разные стороны закатились? Да он мне вторую ночь уже снится!
— Это хорошо, — заметил Валерик. — Вдруг твое подсознание воспрянет и ты вспомнишь убитого. Может, ты встречался с ним где-нибудь и даже мило беседовал.
— Никогда! Никаких бесед я во сне не вижу. Мне другое снится — что он меня душит!
Тошка схватился руками за горло и, выкатив глаза, показал, как душит его в сновидениях незнакомый покойник.
Валерик засмеялся:
— Потому, наверное, он тебя душит, что ты на ночь ешь много пирожков с ливером!
Тошик до того разозлился, что даже поискал глазами, чем бы в Валерика швырнуть. Но вокруг были сплошь ценные и антикварные предметы.
Настя поморщилась:
— О какой ерунде вы говорите! При чем тут сны? А что, если в группе завелся серийный убийца? И он еще кого-нибудь убьет?
— Это вряд ли, — отмахнулся Тошка. — В павильоне сейчас такая охрана! А покойник нам совершенно чужой, никто его сроду не видел.
Настю это не убедило.
— Вам все равно надо быть осторожными. Правда, Коля? — обратилась она за поддержкой к Самоварову. — Зато милиция — это совсем не страшно. Надо просто немножко потерпеть.
— Потерпеть! — снова вскинулся Тошик. — Ты, Настя, так говоришь, потому что не видала никогда майора Новикова! Это садист. Ведь он меня — меня! — включил в список подозреваемых. Вернее, тех, кто физически способен был прикончить покойника с дивана. Когда тот еще покойником не был, конечно!
— А что, уже известно, что убил мужчина? — заинтересовалась Настя.
— Ну да. Или очень опытная баба. Из наших девчонок, скажем, Марина Хохлова, администраторша, на подозрении: в ней сто четырнадцать кило. Она и быка уложит! Наверное, и мужика могла бы уложить, особенно под горячую руку. Но только не в ту ночь! Позавчера она набралась выше крыши, зюзя зюзей сидела. А я уехал, когда в павильоне еще куча народу оставалась. Как это я мог кого-то прирезать?