Впитанные герцогом вековые традиции семьи, в которой из поколения в поколение воспитывались чувства собственного достоинства и независимости, делали его более могущественным в убийственном молчании, чем в открыто выраженном возмущении.
В этот момент он ненавидел леди Милли и все светское общество, которое вторгалось в его жизнь, давило на него и загоняло его в угол.
Герцог очень долго стоял на палубе, пока яхта не вышла в открытое море и Монте-Карло стало не больше звездочки. Потом он спустился вниз. Ему не спалось, и всю ночь его мучили неприятные мысли о будущем, полном риска.
Теперь, подходя к Алжиру, Этерстон с облегчением подумал, что наконец-то он отделен от ненавистного ему мира, в котором он жил, необъятным Средиземным морем.
Он бывал здесь и раньше, и теперь ему так необходим был восточный мистицизм Алжира после блестящей, помпезной, неискренней Европы. Его неодолимо влекло сюда из роскошного казино.
Герцог очень хорошо знал узкие аллеи, на которых бывало порою так темно, что приходилось пробираться ощупью, и где мужчины и женщины в национальных костюмах что-то продавали, покупали, ели, спали, молились и играли в азартные игры. В маленьких тесных палатках продавались драгоценности, серебро, ковры, изделия из кожи и множество самых примитивных сувениров.
Герцогу был хорошо знаком запах крепких арабских духов, приготовленных из мускуса, запах экзотических блюд, жарящихся под открытым небом, запах ладана, проникающий из душного базара и сухой терпкий запах пустыни, исходящий, казалось, от самих людей.
Ему казалось, что все здесь приветствует его, и прежде всего он хотел навестить своего давнего друга, который был для него неотъемлемой частью Алжира. Хотя было еще не время для визитов, герцог приказал слугам нанять экипаж и покинул набережную.
Путь его лежал не через арабскую часть Алжира, где однажды кровожадные пираты захватили в плен тысячи христиан, а через современный французский город, где белые виллы стояли окруженные зеленью, словно изумрудами. Повсюду росли пальмы, апельсины, платаны и перцы.
Наконец экипаж подъехал к небольшой белой вилле с изумительным видом на залив и прекрасным цветущим садом. Слуга проводил герцога на террасу, где отдыхали мужчина и женщина.
С минуту они смотрели на него, не веря своим глазам, потом мужчина вскочил на ноги.
— Неужели это ты? — восторженно воскликнул он.
— Ты удивлен? — спросил герцог, протягивая руку.
— Удивлен? Я потрясен! — ответил Николай Власов. — Потрясен и очень рад.
Друг герцога был немного старше его и обладал необъяснимым чисто русским шармом, который делал его привлекательным как для мужчин, так и для женщин.