с характерным кожаным верхом и боковыми решетками, при виде которого она улыбнулась, собирая свой ручной багаж. Присутствие брека означало, что тетушки сами выехали встречать ее на станцию, иначе они выслали бы за нею только ветхую викторию.
Она не ошиблась. Когда поезд остановился, она заметила на платформе барышень де Жердьер, прижавшихся друг к другу, как два старых попугая на жердочке. На приветственные знаки, которые Ромэна Мирмо посылала им из окна, они закивали головами в чепчиках и замахали руками в митенках.
Выйдя из вагона, Ромэна Мирмо ощутила на щеках колючие и усатые поцелуи тети Тины и тети Нины, привлекавших ее тощими руками к плоской груди.
— Хорошо ли вам было ехать, Ромэна?
Вопрос этот, заданный тетушкой Валантиной де Жердьер, был повторен тетушкой Антониной с точностью эха.
Озираясь вокруг, мадам Мирмо отвечала, что ехала она отлично. Она узнавала одинокую маленькую станцию, где все было точь-в-точь таким, как она помнила. Вокруг расстилалась та же местность, которую она как будто никогда не покидала. Зеленые луга окаймляли течение Эны, осененной рядами ив и вереницами тополей. Через реку по мосту шла дорога и подымалась к скалистому холму, на склоне которого прицепилось селение Рикур. На окраине этого селения и находилось Ла-Фульри. Его шиферные крыши виднелись сквозь деревья. Решительно ничто не изменилось, даже путевой сторож и контролер, которому мадам Мирмо отдала свой билет и который ей поклонился. Этот контролер был сыном рикурского лавочника, к которому барышни де Жердьер, питавшие греховную слабость к лакомствам, заходили каждый день, тайком друг от друга, купить чего-нибудь сладенького.
Воспоминание об этой взаимной скрытности вызвало у мадам Мирмо улыбку.
Усевшись в брек, лицом к обеим старым девам, Ромэна глядела на них с удивлением и нежностью, в то время как слуга Жюль, совмещавший в Ла-Фульри должности кучера и садовника, устанавливал на сиденье чемодан. Барышни де Жердьер тоже не изменились за эти пять лет. Тетушка Валантина, старшая, может быть, чуточку сгорбилась; тетушка Антонина, младшая, может быть, чуточку осунулась; но если не считать этого, то они были точь-в-точь такие, как в тот день, когда на этой же станции, в этом же бреке, они поджидали свою маленькую племянницу Ромэну де Термон, оставшуюся сиротой после смерти отца и являвшуюся искать прибежища у единственных своих родственниц. Как и сегодня, тетушка Валантина спросила ее, хорошо ли ей было ехать, а тетушка Антонина дословно повторила вопрос. Это наблюдение рассмешило Ромэну Мирмо. Вторить таким образом друг другу с механической точностью было одной из особенностей бедных тетушек де Жердьер. Эта привычка была тем несноснее, что барышни де Жердьер были удивительно похожи друг на друга.