– Беглые французы правы. С какой стати они должны в Венесуэле содержаться в тюрьме и подчиняться режиму нашей колонии? Я считаю, что они правы. Есть два пути решения вопроса, господин начальник: либо они работают отдельно от других заключенных, либо их вообще не выводят на работу. Иначе рано или поздно их обязательно ударит солдат.
– Посмотрим. Сегодня пусть остаются в лагере, а завтра я скажу, что надо делать.
Я поблагодарил старших офицеров. Они дали нам сигарет и пообещали зачитать сегодня на вечернем докладе распоряжение по колонии для всех солдат и офицеров, запрещающее бить нас под любым предлогом.
Прошла неделя. Мы больше не работаем. Вчера, в воскресенье, случилась ужасная история. Колумбийцы тянули жребий, кто должен убить капрала Негро Бланко. Проиграл один тип лет тридцати. Ему дали железную ложку, ручка которой была заточена на бруске в виде обоюдоострого пера. Парень сдержал слово и мужественно выполнил условия жребия. Он нанес три удара, метя в сердце Негро Бланко, но перо прошло рядом. Надзирателя срочно увезли в больницу, а убийцу привязали к правежному столбу в центре лагеря. Солдаты забегали как угорелые в поисках другого оружия. Посыпались удары со всех сторон. В тупой ярости один из них, раздосадованный тем, что я медленно снимаю штаны, вытянул меня плеткой по ляжке. Барьер схватил скамейку и занес ее над головой солдата. А в это время другой солдат саданул его штыком в руку. Я уложил своего обидчика ударом ноги в живот и подхватил с земли оброненную им винтовку. И тут мы услышали громкий голос, прозвучавший для нас как приказ:
– Остановитесь! Не трогайте французов! Француз, брось винтовку!
Это капитан Флорес, офицер, разговаривавший с нами в первый день. Он и отдал приказ.
Вмешательство капитана оказалось своевременным, так как я уже был готов открыть бесшабашную стрельбу по кровожадной своре. Если бы не он, прихлопнул бы я одного-другого идиота, но мы и сами бы наверняка поплатились жизнью, сгинули бы глупой смертью в лесах Венесуэлы, на задворках мира, в лагере, до которого у нас не было никакого дела.
Благодаря энергичным действиям капитана, солдаты оставили нашу группу в покое и отправились тешить свою мясницкую натуру в других местах. Тогда-то мы и стали свидетелями самого омерзительного и самого гнусного истязания человека, перед которым спасовало бы даже изощренное воображение.
Колумбийца, привязанного к правежному столбу в центре лагеря, лупцуют сразу трое – два солдата и капрал. Начали в пять пополудни и будут бить до шести утра. Не знаю, как такое может выдержать человек и сколько времени потребуется, чтобы забить его до смерти. Во время порки делаются короткие передышки для того, чтобы спросить, кто соучастники, кто дал ложку и кто ее заточил. Человек никого не выдал, даже не отреагировал на посулы прекратить пытку, если он заговорит. Несколько раз он терял сознание, но его приводили в чувство ведрами холодной воды. В четыре утра наступила кульминация. Увидев, что кожа никак не реагирует на удары и больше не дергается, они отступились.