Разведчика выдают мелочи. Темные очки в дождливую погоду, плащ в жару, несложенный парашют.
Пеппино был слишком высок, чтобы спрятаться за спинкой красного дивана. А Луиза слишком сильно задирала свои коленки.
Они пришли с Марсией, они ждали, когда все уйдут. Интересно, как они собирались попасть в мой номер, если… Или они готовы были встретить вампира в людном холле?
— Привет! — склонилась я через красную спинку.
— Хай! — скатилась с дивана Луиза.
До этого она на нем лежала, закинув ногу на ногу. Причем одну ногу она выпрямила, словно любуясь, как хорошо накрашены ноготочки на ее пальчиках.
— Сидим? — как можно милее улыбнулась я.
— Сидим, — равнодушно поддакнул Пеппино.
— Ждем? — как можно невинней спросила я.
— Ждем, ждем, — закивала Луиза. Кажется, мое появление все-таки пробило брешь в их совместном равнодушии.
— ОН должен прийти за мной! А не бежать от меня.
— Ты вернешься. — Пеппино был как всегда немногословен.
— Могу никуда не идти, — предложила я.
Родственники переглянулись.
— Ужин! — первая нашлась Луиза.
Ага! Значит, они хотели обделать дельце без меня. Даже интересно стало.
— Вы не войдете в номер. А ОН войдет.
У взрослых против детей всегда найдется много аргументов. Но только не против кубинских детей.
— Мы поймаем ЕГО на выходе, — спокойно ответил Пеппино.
Тут уж я не выдержала. В конце концов, это был мой вампир! И я просто была обязана присутствовать при его поимке. А то ведь эти гаврики поймают, отнесут на черный рынок, заработают на моем вампире бешеные деньги и потратят их все на мороженое. Это было нечестно.
— Лена! Мы вас ждем! — нарисовался рядом со мной Поэт.
Он был невероятно галантен, наш Великий Поэт. Стоял, чуть склонившись ко мне, в лице — сама доброжелательность, в глазах — раздражение. Глядя на него, понимаешь, что с поэзией в России все отлично. И в ближайшие сто лет положение не изменится.
И я пошла. Потому что седовласому Великому Поэту я уж никак не могла объяснить, что согласна остаться без ужина, потому что охочусь на вампира.
Луиза с Пеппино на меня не смотрели. Луиза снова изучала ногти на ногах, а Пеппино глядел на свои стоптанные сандалии. Хорошие ребята — вместо школы и друзей со мной возятся.
Плюнуть на след, всучить охапку роз и сноп пшеницы, поставить под солнечный свет, утопить в море… Я шла и мысленно перебирала все способы борьбы с вампирами. Кресты, серебро, кол в сердце и святая вода с чесноком — все это я сразу отмела как малодейственные.
Не помню, как мы переходили площадь, как поднимались на третий этаж. Играл мягкий убаюкивающий джаз. Великий Поэт, который к вечеру заметно взбодрился, о чем-то живо говорил с Марсией. Я же плыла на волнах музыки и собственных мыслей. Меню крутила в руках, понимая, что ничего заказывать не буду. Ни с того ни с сего меня вдруг потянуло в сон. День беготни, волнений, споров, поиска решений, и вот — долгожданная остановка. На глаза словно кто-то давил мягкими подушечками, голова тяжелела. Музыка клубилась в мозгах, и уже вокруг был один непрекращающийся джаз.