— Может быть, вы спросите у хозяина, не найдется ли у него какой-нибудь отдельной клетушки для меня?
Лорд Линк положил ей руку на плечо.
— А что тебя беспокоит? — спросил он. — Здесь наверняка столько блох, что нам все равно не удастся нормально выспаться. К тому же берусь утверждать, что мое присутствие не доставит тебе слишком больших неудобств. Те, кому прежде доводилось делить со мной постель, уверяли, будто я не храплю.
Не снимая руки с ее плеча, лорд Линк направился в гостиницу, увлекая девушку за собой. Хозяин подал им вина, на редкость скверного, и пообещал, что ужин будет готов через минуту.
— И я готов поспорить, что он окажется совершенно несъедобным, — сказал лорд Линк Вентуре. — Иди погрейся у огня, малыш. Похоже, ты совсем продрог.
Это было не слишком далеко от истины. К концу путешествия девушка совсем замерзла. Из-за постоянного недоедания она так ослабла, что стоило лишь зайти солнцу, как она начинала дрожать от холода. Вино, хоть и плохое, но крепкое, вернуло ее щекам румянец; приятное тепло стало разливаться по ее телу. Лорд Линк подошел к камину и поправил носком сапога полено, чтобы оно лучше горело.
— Что за распроклятая страна! — в сердцах сказал он.
На этот раз Вентура готова была согласиться с ним. Стряпня была отвратительной, спальня, в которую их проводили перед ужином, оказалась маленькой и темной. Огромная кровать на четырех столбиках была покрыта рваными одеялами, сверху свисал грязный полог.
Симон принес из кареты пледы и подушки, на которые надел чистые наволочки из тончайшего льняного полотна. Он подмел пол в спальне, разжег огонь в камине и принес горячей воды, чтобы лорд Линк мог умыться.
— Я помоюсь внизу, — сказала Вентура и выскользнула из комнаты, как только лорд Линк начал снимать свой кафтан.
— А где будете спать вы, Симон? — спросила она камердинера, который последовал за ней, чтобы показать ей, где находится умывальник.
— На сеновале, вместе со всеми, — ответил он. — Там довольно удобно. По крайней мере, сено чистое.
— Вам повезло, — сказала Вентура.
В течение всего ужина она размышляла, не лучше ли ей сказать лорду Линку, что она предпочитает спать на сеновале вместе с остальными слугами.
Если он обнаружит, что она женщина, с отчаянием думала Вентура, то немедленно отправит ее назад в Сан-Себастьян. А ей нужно во что бы то ни стало добраться до Мадрида. Такова была последняя воля ее матери.
Девушке казалось, что она отчетливо слышит ее слабый, прерывающийся голос:
"Отправляйся... в Мадрид. Передай... письма..."
"Отправляйся в Мадрид". Почему она так сказала? Прежде она никогда не заговаривала об этом. И что за письма имелись в виду?