– В Отстойнике что, лучше леталось?
– Нет, не лучше, там просто страшно бывало, а здесь… тоскливо, наверное. Хоть и страшно тоже. Страшно, что придется идти на вынужденную, страшно оказаться одной посреди этого всего, страшно потом выживать.
Это да, это та самая мысль, от которой никак не избавишься, пока летишь. Пусть о чем-то другом думаешь, а где-то словно тусклая лампочка мигает: «А вот если движок сейчас встанет, как отсюда выбираться будешь?» И очень эта мысль назойлива и утомительна, и очень мешает хорошо себя чувствовать, пока ты тут птицей паришь.
Хотя… выбирался же отовсюду, чего такого уж особого? Лишь была бы возможность машину куда-то посадить, а дальше не так все и страшно. Еда на сутки с собой есть, оружие есть, патроны к нему есть, даже GPS-приемник маленький есть, так что грех жаловаться, выберешься. Человек с едой и оружием побарахтается в любой ситуации. А тут еду и добыть еще можно: скот в полях попадается, да и оленей тут до черта, много раз на Базе про это слышал. Для стола их несколько раз стреляли прямо с постов, когда те близко подходили.
– Ты знаешь, о чем я думаю? – вдруг спросила она. – Мы будем жить здесь как получится или пытаться куда-то уйти?
– Уйти? – переспросил я. – Куда?
– Не знаю, но… – Она задумалась, потом сказала все же: – Когда я вышла из того сарая у дома, я почувствовала, что проход не закрылся. И пока ждала тебя, все время держала дверь закрытой, и… он продолжал работать, понимаешь?
– Да? – глуповато спросил я. – Ты знаешь, я еще ни разу про это не задумался. Вообще. Как-то хватало других мыслей.
– Каких?
– Странный вопрос, – я даже засмеялся. – Тебя найти, например. И, кстати, я дверь в тот сарай плотно уже не закрывал.
– Почему?
– Не знаю. Наверное, чтобы меня туда как-то случайно не затянуло. Как-то так. Или чтобы следом за нами ничего не выскочило. Не хотел закрывать, боялся.
– А если бы мы снова туда… куда бы попали?
– Не знаю, – озадачился я таким вопросом. – Обратно в Отстойник, нет? Так я не хочу в Отстойник, здесь лучше. Совсем не хочу.
– Здесь как-то… чужое все, ты знаешь, – голос Насти звучал задумчиво.
– Знаю, – с готовностью кивнул я. – А там собачий холод, дрянная одежда, холодные машины, нищая жизнь. Лучше?
– Там было с кем поговорить, верно? – Настя обернулась ко мне. – С Федькой, например, или с Иваном. А в Захолмье мы уже неплохо устроились, верно? Ну и что, что компьютеров не было, зато уже были друзья. А здесь я до сих пор ни с кем сойтись не смогла. Как-то не получается. Приятели есть, а друзей нет. И даже в ту же шашлычную сходить… помнишь, как весело было? Нет этого здесь.