— Уходим! — крикнул он каким-то диким и одновременно почему-то веселым голосом.
Ставр вскочил в машину, Шуракен надавил на газ, «уазик» рванул вперед, выбросив из-под колес фонтан мелких камешков. И тут Шуракен в первый раз услышал резкий, отрывистый смех Ставра. Он с удивлением взглянул на напарника и увидел сведенное судорогой лицо. Ставр сам был удивлен этим своим диким смехом, совершенно не зависевшим от его собственной воли, как будто внутри него смеялся кто-то другой, возможно, его альтер эго.
Ставр и Шуракен надеялись, что им повезет вернуться в полк до рассвета. За ними числилось нападение на водителя и угон штабной машины, но победителей не судят. Особенно если они возвращаются вовремя и предъявляют свидетельства своих несомненных подвигов. Но в самом конце горной дороги лопнула шина. «Уазик» соскочил с колеи и застрял среди камней и кустарника.
Над горными вершинами тихо разгорался рассвет, шумела река. Женя спустилась к воде, умылась и заплела растрепавшиеся волосы в косу.
— Женечка, — Шуракен тоже спустился к реке и, зачерпнув горстью воды, напился, — расскажи, как все было. Что духи от вас хотели?
Губы Жени задрожали, на глаза навернулись слезы. В ее воображении снова ожила картина ужасной смерти хирурга.
— Прости, Женечка. Пожалуйста, прости. Я, дурак, напомнил тебе о том, о чем вспоминать страшно. Ничего не говори, забудь.
Женя упрямо вытерла слезы.
— Лучше рассказать. Так легче будет.
Ставр опустился на землю, прислонив автомат к большому камню. Женю раздражал его взгляд, она ведь ужасно сейчас выглядит: бледная, растрепанная, в грязной футболке и джинсах.
— Ну так что же случилось? — спросил Ставр.
Женя стала рассказывать, как моджахеды ворвались в палатку прямо во время операции. Один из них, говоривший по-русски, приказал взять инструменты, перевязочный материал и медикаменты, необходимые для того, чтобы прооперировать тяжелораненого.
— Они привезли нас в кишлак, — рассказывала Женя. — Их вожак сказал, что его брат ранен, и если Павел Петрович не спасет его, то они нас убьют. А Павел Петрович сразу понял, что того человека нельзя спасти, только мне он ничего не сказал. Но я сама все поняла…
— Вот сволочи. Зачем доктора-то убивать?
— Их вожак сказал, что убьет, если его брат умрет. И убил…
— Понятно, — усмехнулся Ставр. — Сдержал слово.
— Женя, а ты сама-то как здесь, в Афгане, оказалась? — спросил Шуракен.
— Рассчитывала, наверное, встретить настоящих мужчин, героев и замуж выйти? — предположил Ставр.
— Ты думаешь, у девушки не может быть другой мысли в голове, кроме как замуж выйти? Очень надо!