Напарники встретились только на следующий день на тренировке. Шел дождь. Подшибякин откинул капюшон штормовки и посмотрел в небо. Капли стекали по его лицу, выделяя морщины на старой неровной коже.
— Нет, не развиднеется, — сказал он. — Ничего, дождь делу не помеха. Давайте-ка начнем.
Ставр и Шуракен стояли друг против друга. В их неподвижности, напряженности лиц, немигающих взглядах зрачок в зрачок ощущалась угроза. Они стояли не как партнеры, пришедшие на тренировку, а как враги, явившиеся на дуэль.
Дождь усилился. Футболки на парнях намокли, прилипли к телу, подчеркивая рельеф мускулатуры. По лицам текли ручейки воды.
— Значит, атака — защита — контратака. Ну, хоп! Погнали.
Ни один из противников не спешил атаковать.
Продолжая свой безмолвный диалог, они стали медленно двигаться по кругу.
— Ну, мои птички, мои бабочки, давайте отработаем на раз-два-три и пойдем примем для профилактики по триста капель.
Ставр улыбнулся Шуракену. Верхняя губа изогнулась, открывая неожиданно волчий оскал белых зубов. И все же — это улыбка. В ней был веселый и злой вызов. Ноги Ставра легко и упруго переступали по мокрой траве и грязи, ища самую выгодную для атаки позицию. Эластично сработали голеностопные суставы, бросая его вперед. Шуракен ответил встречным выпадом. Это было похоже на начало поединка двух рыцарей, когда первый контакт — прямой и бесхитростный удар копьем в щит противника. Сходство с рыцарским поединком усиливалось тем, что это был не обычный тренировочный поединок профессионалов, в котором, как говорится, «ничего личного», а бой за сердце дамы. В этой схватке безумствовала страсть молодых самцов, бьющихся за обладание возлюбленной.
И тем не менее это была схватка мужчин, спаянных принципами и инстинктами боевого братства, уже испытанными в деле. Каждый из них имел свои преимущества и недостатки. Ставр был изобретательней как личность, и как боец он был более одаренным — в битве чувствовал себя как рыба в воде. Но сейчас решающее значение имели те глубинные чувства, которые толкали их на поединок. Ставр мог предъявить только свою гордость, Шуракен — свое понятие о мужской чести и справедливости. Шуракен имел большее право на победу, и Ставр это знал.
Достаточно быстро Подшибякин понял, что парни сцепились не на шутку. Он скинул капюшон и сделал движение вперед, чтобы развести своих «выкормышей», как сцепившихся псов, но вовремя притормозил. Слишком очевидно было, что его попытка вмешаться не увенчается успехом и приведет только к потере авторитета.
Бойцы наносили друг другу удары, беспощадные и опасные. Но их тренированные тела были защищены тугой, как литая резина, мускулатурой, способной держать такие удары. Подшибякин смирился с ролью невольного секунданта, ему оставалось только с профессиональным вниманием следить за схваткой, оценивая результат своих трудов.