А я тут подумал, что это слишком:
Ему ты — любовь, а мне — неприязнь.
И я отправляюсь на смертную казнь.
— Что надо? — нелюбезно спросила я, узнавая строчку из известной «маньяческой» песни «На краю», которую частенько напевала Нелли, фальшивя, как слон. Кстати, на этот же трек был снят замечательный клип, а потом и небольшой фильм, длящийся целых двадцать минут, — как приложение к клипу и подарок поклонникам. Суть этого визуально-музыкального творения сводилась к тому, что лирический герой, возомнивший себя маньяком и имеющий удивительную возможность вести беседы со своими личными ангелом и демоном, донимал любимую девушку нехорошими звонками и письмами, и одновременно удовлетворял свою основную жизненную потребность — убивал, но не кого попало, а именно рыжеволосых красавиц определенного возраста. Они, видите ли, напоминали ему любимую. А любимой же он посылал страшные подарки и признания в любви, написанные кровью. Особенно сильно этот маньяк обожал звонить своей главной жертве по утрам и вещать монологи о любви, смерти и вечности. Диалоги не получались, потому что рыжеволосая жертва даже слово боялась вымолвить… Маньяк обещал и ее прибрать к рукам и доказать свои ярые чувства. Поймать его никак не могли, и правоохранительные органы это злило немерено.
Закончилась песня на удивление хорошо — маньяка нашел особенно умный следак, его осудили и приговорили к смертной казни. Но каким-то немыслимым образом в день, когда должно было свершиться правосудие, маньяк умудрился позвонить возлюбленной, напугав ее и ее парня, с которым она проводила досуг дома, до чертиков. Страх на лице рыжеволосой красавицы стал финальным аккордом клипа.
Для зрителей и слушателей так и осталось загадкой, что случилось дальше с героями, сбежал ли главный злодей или его все же казнили. Кстати, роль романтично-демонического маньяка досталась Кею (его сумасшедшие фанатки просто влюбились в этот ужасный образ), а вот молодого человека героини заставили играть Арина. Келле и близнецам повезло больше. Первый изображал кого-то, отдаленно напоминающего того самого умного следователя (и волосы его были еще нормального естественного темно-русого цвета), а братья замечательно разделили между собой роли ангела и демона, сопровождающих преступника Кея повсюду. Когда он совершал очередное убийство, ангел закрывал лицо и плакал, а демон бился в каких-то эйфорических конвульсиях. Вещь, в общем, получилась занятной. Но мне не нравилось, что Кей напевал строчки из этой песни на мой телефон, потому что это выглядело так, будто я — жертва, а он — великий и кровавый маньяк, сошедший с ума на почве любви.