— А, постарался мой друг Арин, — произнес блондин с противной улыбкой. — Он все что угодно может сказать. Хотя, — он задумался, — на его месте я бы тоже так поступал. В сложной ситуации наш Арин.
И он засмеялся. Засмеялся! Как будто я тут ему не претензии высказывала, а фокусы-покусы показывала и рожи корчила!
— Глупая Катя, зря ты слушаешь Арина.
— Отстань.
— Ты и правда дура, — резко сказал Кей.
Я вновь опустилась на скамейку и внезапно для себя самой тихо заплакала, прикрывая лицо ладонями, чтобы никто не видел. Я не могла сдержаться, хотя сама себя проклинала за то, что показываю свою слабость при нем. Слезы были мелкие, но их было много-много, и мне казалось, что они умудрились залить мне все лицо и даже шею.
Кей замолчал на полуслове. Первую минуту он вообще ничего не произносил, и я даже думала, что музыкант удачно свалил подальше от меня. Но нет, он все же стоял рядом. Молчал, хмуро глядел на меня сверху вниз. А через какое-то время занервничал. Чем сильнее плакала я, тем сильнее нервничал он.
— Эй? Может, хватит? — осторожно, полушепотом спросил блондин, наконец.
Я не была с ним согласна.
— Перестань, — склонился надо мной озадаченный Кей, — эй, перестань. Ну что ты? Хватит рыдать. Что у тебя с нервами?
Я тут же заплакала сильнее, так же бесшумно, но плечи задрожали у меня куда заметнее. Увидев это, парень попытался коснуться моего предплечья, чтобы успокоить, но я дернулась, отстраняясь от его руки, и он медленно убрал ладонь назад. Лицо у него было серьезное, безэмоциональное, как будто каменное. Это я увидела сквозь слезы, когда чуть раздвинула пальцы, закрывающие лицо. А еще увидела, как Кей словно в какой-то бессильной ярости сорвал с головы бандану и кинул куда-то на землю, а потом взлохматил свои белые волосы, рассыпавшиеся красивой волной. Он замер и закрыл глаза с таким видом, что его все достало, особенно моя хнычущая персона. Господи, это он так на меня сердится? Надо быстрее сматываться отсюда — ударит еще. Может быть, Кей неуправляемый — вон каким нервным стал парень! Да и жалость к себе проходит, плакать хочется меньше… хотя так обидно — правда, до слез.
Но Кей не злился на меня — напротив, он резко сел рядом и обнял, как всегда, за плечи, чуть притянув к себе и касаясь щекой моих волос. В холодную мутную воду слез кто-то щедрой рукой налил живительной горячей воды. Голова слегка закружилась.
Я вздрогнула и попыталась отстраниться, но он не дал мне сделать этого. Еще крепче прижал к себе, как Гобсек мешок с золотом: бережно, но вместе с тем сильно, чтобы никто не отнял. Я вздохнула, и, кажется, горячее дыхание коснулось его шеи. Парень вздрогнул и в ответ провел ладонью над моими волосами, словно приглаживая их.