Ольга же в отличие от своих спутников чувствовала себя превосходно. Казалось, что сложившаяся ситуация откровенно забавляет ее. Равно, как и попытки ее кавалеров оградить ее от навязчивого внимания всего экипажа субмарины.
- 28 -
Атлантический океан, 2028 год.
Последнее время трое пассажиров субмарины жили практически на осадном положении.
- Угораздило же нас попасть на этот плавучий лепрозорий! И ведь никак с него не сойдешь и никуда не выйдешь! Кругом одна вода, будь она неладна! - время от времени начинал скрипеть зубами Сенсей. - В Африке нам не сиделось, охота к перемене мест обуяла!
- Чего ты там все бубнишь? - прикрикнула на него Ольга, которую уже начало раздражать его нытье. - Скажи, пожалуйста, чем тебя не устраивает Южная Америка?
- Действительно, если бы мы не убрались из Александрии, нас бы уже давно зажарили и съели! Не забыл еще тот плохопрожаренный деликатес, из-за которого мы потеряли Мустафу Азиза и Ахмета? - горячо поддержал ее Влад. - Я, наверное, подыхать буду и вспоминать дастархан накрытый ксеносервусами в той усадьбе!
- Ты-то хоть дурака не включай! - попросил его Сенсей. - Тебе прекрасно известно, отчего я бешусь!
- Если ты насчет того, что капитан с экипажем хотят нарушить твою монополию на обладание мной, то ты дружок совсем дурак! - презрительно скривилась Ольга. - Если ты и дальше будешь гнуть свою линию, то погубишь всех нас.
- Я отказываюсь обсуждать эту тему! - вспылил Сенсей и, улегшись на койку, повернулся носом к стенке, все своим видом показывая, что разговор окончен.
Однако, как показали дальнейшие события, разговор на эту тему еще всерьез и не начинался. Этим же вечером, капитан Спаркс неожиданно зашел в каюту Ольги, Сенсея и Влада. Пожелав всем доброго вечера, он надолго замолчал. Вид у подводного Санта Клауса был какой-то всклокоченный и вместе с тем несколько потерянный. Он не знал, куда ему деть свои большие толстые руки. Наконец засунув их в карманы форменных брюк, он без приглашения сел на койку рядом с Владом. Несмотря на все свои непонятные манипуляции, он продолжал тревожно молчать. Было видно, что он чувствует себя не в своей тарелке. Что-то определенно заботило и тяготило капитана.
Джон Спаркс явно не знал с чего начать непростой разговор. Но по его смущенному виду, всем и так уже стало понятно, о чем именно он собирается говорить.
- Пожалуйста, не подумайте, что я в восторге от того, что собираюсь вам сейчас сообщить, - откашлявшись, признался капитан. - Более того, все это мне совсем не нравится. Но обстоятельств вынуждают меня сделать это.