Жил в роду Самаров один нанаец Ла. Была у него дочка, по имени Айога. Красивая была девочка Айога. Все ее очень любили. И сказал кто-то, что красивее девочки Ла никого нету — ни в этом и ни в каком другом стойбище. Загордилась Айога, стала рассматривать свое лицо. Понравилась сама себе, смотрит — и не может оторваться, глядит — не наглядится. То в медный таз начищенный смотрится, то на свое отражение в воде.
Ничего делать Айога не стала. Все любуется собой. Ленивая стала Айога.
Вот один раз говорит ей мать:
— Пойди воды принеси, Айога!
Отвечает Айога:
— Я в воду упаду.
— А ты за куст держись.
— Куст оборвется, — говорит Айога.
— А ты за крепкий куст возьмись.
— Руки поцарапаю…
Гворит Айоге мать:
— Рукавицы надень.
— Изорвутся, — говорит Айога. А сама все в медный таз смотрится: ах, какая она красивая!
— Так зашей рукавицы иголкой.
— Иголка сломается.
— Толстую иголку возьми, — говорит отец.
— Палец уколю, — отвечает дочка.
— Напёрсток из крепкой кожи — ровдуги — надень.
— Напёрсток прорвется, — отвечает Айога, а сама — ни с места.
Тут соседская девочка говорит:
— Я схожу за водой, мать.
Пошла девочка на реку и принесла воды сколько надо.
Замесила мать тесто. Сделала лепешки из черемухи. На раскаленном очаге испекла.
Увидела Айога лепешки, кричит матери:
— Дай мне лепешку, мать!
— Горячая она — руки обожжешь, — отвечает мать.
— А я рукавицы надену, — говорит Айога.
— Рукавицы мокрые.
— Я их на солнце высушу.
— Покоробятся они, — отвечает мать.
— Я их мялкой разомну.
— Руки заболят, — говорит мать. — Зачем тебе трудиться, красоту свою портить? Лучше я лепешку той девочке отдам, которая своих рук не жалеет.
И отдала мать лепешки соседской девочке.
Рассердилась Айога. Пошла на реку. Смотрит на свое отражение в воде. А соседская девочка сидит на берегу, лепешку жует. Стала Айога на ту девочку оглядываться, и вытянулась у нее шея: длинная-длинная стала.
Говорит девочка Айоге:
— Возьми лепешку, Айога. Мне не жалко.
Совсем разозлилась Айога. Замахала на девочку руками, пальцы растопырила, побелела вся от злости — как это она, красавица, надкушенную лепешку съест! — так замахала руками, что руки у нее в крылья превратились.
— Не надо мне ничего-го-го! — кричит Айога.