Рожденные сфинксами (неизвестный) - страница 5

лоз виноградных темные извивы,

где в заросли клубящихся азалий

упали наши детские сандалии,

чтоб к утренней звезде на полдороге

смуглели и ветвились наши ноги

уже почти от общего ствола…

Где мы уснем…

                          - А я и не спала,

чтоб первой рассмеяться на рассвете, -

скажу тебе…

                     И все-таки мы дети…

И потому нам долго-долго спать,

покуда время не метнется вспять.

Оставив те сандалии в траве,

очнемся мы с тобой опять в Москве,

притихшей, затаившейся, как зверь,

вцепившейся когтями в эту твердь.

И в свалянной, ее зловещей шерсти

как по-иному мы очнемся вместе!

Так настороженно, как будто бы чужие.

Ведь мы очнемся вновь с тобой в России,

измученной, и страшной, и пустой.

Мы, пущенные, словно на постой,

на собственное наше пепелище,

где истину впотьмах веками ищем,

а натыкаемся опять на эту землю

и величаем истиною всею.

И в жилах наших, знать, из рода в род

не кровь уже, а та земля течет –

то черноземом мертвым, то суглинком,

дорогою, ведущей к древним ликам,

чьи очи золотые, не слезясь,

нам говорят, что ничего нельзя.

Что все грешно, грешно!..

                                         И это слаще

Любой свободы нашей!

                                     Да обрящем

разбой, разгул, смятенье и раскол,

и черные пожары под Москвой.

Раскаянье и странствие на зов

в пространства светоносных образов.

И взгляд оттуда, изнутри, извне…

И это приближение ко мне

твое – прохожим иноком бездомным,

дорогою проселочной влекомым

в какие-то иные палестины….

И взгляды наши робкие, скрестившись,

звездой падут в проселочную грязь.

И мы, друг другу молча поклонясь,

увидим вдруг причудливую вязь

сандалий тех, затоптанных в грязи…и…

навеки мы останемся в России.




* * *


В той памяти - запах горячего воска...

И голубь в лицо оплывает крылом...

И девочка бродит по миру в обносках,

И к птице больной припадает челом.


И руки прижаты к груди, а ключицы,

Как два полумесяца, в теле остры...

Слова несказанны, желанья пречисты.

Опять не случится... Но реют костры


Каких-то видений, гаданий и таинств.

Как воинства духа, грядут облака...

И боль, разрастаясь, под ложечкой тает

В предчувствии страшных вестей, но пока


В платке... и в надмирном венке благодати

Вдали от пророков слепцов и витий,

Светло и нестрашно земному дитяти

По огненным кругам с надеждой идти.


Лишь вздрогнут порою ключицы сквозь платье,

Как чаши весов неземного судьи.

Как два полумесяца разных галактик,

Зеркально сошедшихся в детской груди.




* * *


А вспомни, как мы странствовали…

                                                      или

мы просто, взявшись за руки, входили

в мою давно забытую слезу,