Однако! С сего это она?
— Ведьмы — не сверхъестественные существа. Они люди, только с особым даром.
— Вы охотитесь на них?
— Мы не охотимся на людей, никогда, — отрезал Ярослав.
— Даже если та же ведьма сотворит зло?
— В этом мире невозможно жить, не творя зла. Мы не судим и не казним. Мы нежить истребляем, — он встал. — До свидания, Инга Александровна.
* * *
В «вампирской» квартире было весьма оживленно: Гена сидел за компьютером и увлеченно копировал телефоны сантехников, Димон и Семен, расположившись на диване, копались в газетах, отмечая объявления, и время от времени поглядывали на молодую девушку с довольно аппетитными формами. Девица, с лица которой не сходила идиотская улыбка, вовсю шуровала шваброй, отмывая накопившуюся грязь. Бросив очередной плотоядный взгляд на ее пышный зад, Семен сглотнул и робко спросил:
— Ген, а Ген… а можно мы уже поедим?
Не отвлекаясь от компьютера, Гена буркнул:
— Тебе б только жрать. Работать кто будет?
Семен сгреб пачку газет и подпихнул их поближе к Гене:
— А мы уже все газеты посмотрели…
— Дурак, я её имел в виду. Или ты хочешь сам полы драить?
Тощий вампир стушевался:
— Да нет… просто жрать охота.
Выгребая мусор из-под дивана, девица жизнерадостно предложила:
— Я могу яишенку пожарить.
— Ты прибирай давай, а мы потом тебя сами яишенкой угостим, — похрюкивая от смеха, сказал Димон. Семен глупо захихикал. Гена демонстративно взялся пятерней за лицо и картинно вздохнул. Кончив хихикать, Димон вдруг совершенно деловым тоном предложил, явно желая подлизаться к Гене:
— Я вот ещё чего подумал. А ведь и на заборах объявы висят.
— Да ты гений, Димон. Так иди и пособирай, — серьезно сказал Гена. Димон, не ожидавший такого оборота, опешил:
— А пожрать?
Гена внес встречное предложение:
— А по роже? Давайте, валите оба.
— Так нечестно, — возмутился Семен. — Чего ты решил, что ты главный?
— Потому что это моя хата. А кому не нравится — иди жить на улицу.
Возразить на это вампирам было нечего, потому Семен с Димоном, повздыхав, ушли. Девица как раз закончила мыть пол, вынесла грязную воду и вернулась:
— А теперь че делать?
Гена выбрался из-за стола, взял её за руку и потянул на диван:
— Ну что, Таня, потрахаемся?
Всё с той же идиотской улыбкой девица с готовностью плюхнулась на диван:
— Ага. Только я не Таня, я Наташа.
— Да какая разница, — пожал плечами Гена, расстегивая штаны.
* * *
Из всех неприятностей призрачного существования тяжелее всего переносится несвобода. Призрак — отнюдь не вольный дух, который витает где хочет. Он — эманация умирающего тела, его отпечаток на ткани бытия, и к этому телу он остается привязан после смерти. Поэтому призраки являются либо там, где они умерли (особенно если смерть сопровождалась обильным распространением фрагментов тела в окружающую среду), либо там, где упокоились их бренные останки.