Как ни странно это звучит, но введение известного нам нынче крепостного права в России обозначило границу между русским национальным обществом и государством онемеченным, европеизированным. При первых императорах, начиная с Петра I, крепостное право постепенно ужесточалось. Крестьяне, принадлежавшие помещикам, были лишены всех прав как члены российского общества: с 1727 г. им запретили добровольно поступать на военную службу, ас 1741 г. — давать какую бы то ни было присягу. Таким образом, они вообще были вычеркнуты из жизни страны как члены общества. В 1760 г. Елизавета Петровна подписала указ, согласно которому помещикам разрешалось забирать у родителей и продавать детей любого возраста (Радищеву было тогда 11 лет). Екатерина II открыто объявила крепостных крестьян рабами! Таким образом, де-факто в XVIII в. российские императрицы ввели в стране рабовладельческий строй, и те, кто говорил о рабстве в России вплоть до 1861 г., ничуть не преувеличивали. Сложилась парадоксальная ситуация: приблизительно одновременно рабство было учреждено в будущих США и в России; и пало оно чуть ли не в один год (в России — в 1861 г., в США — в 1865 г.). Разница была лишь в том, что в США рабами становились привезенные из Африки негры и рабство это осуждалось всем просвещенным миром, в том числе российской властью; а в России рабами оставались собственные единокровцы, крестьяне под властью онемеченного и офранцуженного дворянства, и повсюду это представлялось само собой разумеющимся.
Таким образом, наиболее варварские законодательные акты по крепостному праву были приняты и стали внедряться в обществе не когда-то в незапамятные времена, а уже при жизни Александра Николаевича; он был свидетелем их распространения и отлично понимал, что их узаконение было проведено не по каким-либо государственным или экономическим необходимостям, а исключительно исходя из все возрастающей алчности и полной безнаказанности небольшой группки властвующей денационализированной аристократии, которой он вдоволь насмотрелся, будучи пажом императрицы. Последнее надо особо подчеркнуть, поскольку в общественном сознании уже длительное время формируется образ самодержицы Екатерины II как великой патриотки России, в то время как императрицу всю жизнь интересовала только и исключительно ее собственность, в том числе Российское государство. Нюанс значительный, согласитесь. И политическая деятельность ее была направлена преимущественно на стабильность в обществе и обеспечение себе поддержки со стороны узкой группы обслуживающего интересы императрицы российского дворянства. Именно так, а не в советской трактовке, будто императрица обслуживала интересы дворянства. Впрочем, в алчности своей обе стороны были хороши. Бесспорно, уже тогда все это было прикрыто политической демагогией, это отлично видно в соответствующих обращениях и наказах императрицы.