И взрывались, сталкиваясь с насекомыми. Без вспышки, но с довольно громким хлопком, а главное – заметным эффектом: во все стороны летели оторванные конечности, крылья. Рядом со мной шлепнулась все еще подергивающая жвалами голова.
Хорошо, что умирали медведки молча.
Через несколько минут все прекратилось. Вик поднялся, прицелился, несколько раз выстрелил – наверное, добивал покалеченных особей. Склоны свалки опустели.
– Что это было? – спросил Шнобель.
– Еще в Любече купил, – похвастался Вик. – Сказали, «личинки морского ежа» – еж, мол, один, а этих много. На самом деле, насколько я понял, никакие это не личинки. Артефакт такой. Много мелких… эээ… особей, взрываются при взаимодействии с биологическими объектами. Берег на крайний случай. Вот, пригодилось.
– Спасибо, – пробормотала Энджи, вставая и отряхивая волосы от застрявшего сора.
Закончив, она подошла ко мне и принялась осматривать. Не скрою, это было довольно приятно: во-первых, в глазах у девушки светилось искреннее беспокойство, во-вторых, касалась она бережно. Ногу мне прокусили-таки, на разодранной штанине выступила кровь. Хорошо, не сильно досталось – так, кожу повредил. А предплечье я просто оцарапал.
Сильнее всего пострадала одежда – теперь вместо приличного костюма на мне красовались живописные лохмотья.
Пригоршня распотрошил аптечку и вколол универсальную сыворотку и антибиотик.
– Как думаешь, путь свободен? – спросил он. – Идти сможешь?
– Смогу. Надо же забраться наверх. Вик, много у тебя еще «ежей»?
– Увы, больше нет. Вообще ничего более-менее полезного не осталось. Я же по случаю купил, не искал.
– Значит, будем надеяться на удачу.
Я кое-как оправил одежду, поднялся и охнул от боли – нога, конечно, действовала, но плохо.
Энджи протянула мне шприц-ручку с обезболивающим, коснулась запястья:
– Ты в порядке?
– Раз живой – значит, в порядке. – Я выдавил из себя улыбку.
Карабкаться на склон, покрытый останками медведок, не хотелось – мало ли, какие там еще сюрпризы, да и мерзко… Но выбора у меня не было.
* * *
На этот раз склон был чист, и я напрасно дергался при каждом шорохе. Вспотев скорее от страха, чем от напряжения, наконец-то одолел его и поднялся на плоскую вершину холма. Свалка, если верить карте, была небольшая, но край тонул в непонятно откуда взявшемся сероватом тумане, постоянно движущемся, будто что-то кипело там, и вился пар.
Отчетливо тянуло тухлым яйцом. Странно, мусор-то, во-первых, промышленный, во-вторых, старый.
Осмотревшись и не заметив опасности, я поискал, за что бы зацепить веревку. Неподалеку нашелся бетонный блок с торчащей из него арматурой. Рискуя переломать ноги, кое-как доковылял, закрепил трос и вернулся к краю.