Одиннадцатый металл (Сандерсон) - страница 2

Но вот пепел был знаком. Он покрывал здание так же, как и везде, придавая всему общий оттенок черного и серого. Слой пепла покрывал улицы, цеплялся за коньки крыш, скапливался в переулках. Вулканический пепел был похож на сажу — куда темнее, чем пепел от обычного огня.

— Которая? — спросил Кельсер, повернувшись к четырем огромным цитаделям, вторгавшимся в панораму города. Мантиз был крупным городом по меркам этой провинции, однако — конечно — он не шел ни в какое сравнение с Лютаделью. Ни один город не шел в сравнение с ней. И все же, этот город впечатлял.

— Шезлер, — ответил Геммел, указывая на высокое стройное здание близ центра города.

Кельсер кивнул.

— Шезлер… Я легко смогу пройти к нему. Понадобится костюм — хорошая одежда, немного украшений. Там должно быть место, чтобы спрятать бусину атиума, так что понадобится еще и молчаливый портной.

Геммел фыркнул.

— У меня лютадельский акцент, — продолжил Кельсер. — Судя по тому, что я услышал на улицах, лорд Шезлер с ума сходит по лютадельской знати. Он будет лебезить перед тем, кто себя правильно выставит: ему нужны связи в обществе, близком к столичному. Я…

— Ты думаешь не как алломант, — сердито оборвал его Геммел.

— Я применю эмоциональную алломантию, — возразил Кельсер. — Склоню его к…

Геммел внезапно взревел и рванулся к Кельсеру — тот даже не успел среагировать. Сильные пальцы сжали рубашку на груди Кельсера, и он полетел на землю; старик навис над ним, оттолкнувшись от черепицы на крыше.

— Ты рожденный туманом, а не уличный льстец, подбирающий мелочь! Хочешь снова попасть в тюрьму? Хочешь, чтобы его прислужники схватили тебя и послали туда, где тебе место? Хочешь?

Кельсер уставился на Геммела сквозь дымку расстилавшегося вокруг тумана. Иногда Геммел казался скорее зверем, чем человеком; он забормотал себе под нос, словно беседуя с не видимым и не слышимым для Кельсера другом. Потом наклонился еще ближе, не прекращая бормотать; дыхание его было резким и быстрым, глаза — расширенными и бешеными. С головой у него точно было не все в порядке. Более того, здравого рассудка в нем оставалась лишь малая толика, да и та начинала исчезать.

Но он был единственным знакомым Кельсеру рожденным туманом и, чтоб его, Кельсеру надо было у него учиться. Или так, или пойти в ученики к аристократу.

— А теперь слушай, — сказал Геммел почти умоляющим голосом. — Хоть раз послушай. Я учу тебя драться. Не разговаривать. Это ты уже умеешь. Мы сюда явились не для того, чтобы ты играл в аристократа, как раньше. Я не позволю тебе проложить себе путь разговорами, не позволю. Ты — рожденный туманом. Ты должен драться.