— Нет, — возразила она, — в субботу никаких мук.
— Вот уж не думал, — пробормотал я.
— Но тем ужаснее, — закончила она, — те кажутся на другой день.
— Но все-таки, — проговорил я, мягко поворачивая в нужное мне русло, — этот Алфофаниэш на меня напал…
— Возможно, — ответила она, — у него найдется какое-то объяснение? Или же он рассчитывал, что Господь долго терпит… а ударить не успеет, Маркус сметет здесь все раньше?
Я сказал мрачно:
— Или он решил, что Господь окончательно разочаровался в человеке. Хотя это предположение рискованное.
— Почему, — спросила она, — разве Маркус не карающая длань Господа?
— Потоп тоже был карающей дланью, — огрызнулся я. — Но Творец до последнего часа давал человеку шанс. А когда пришло время разверзнуть хляби, а в это время умер Мафусаил, Творец отложил потоп на семь дней вроде бы для траура и погребения праведника, но на самом деле давал еще недельку людям одуматься.
Она сказала нетерпеливо:
— Я это знаю. К чему ты рек эти слова?
— К тому, — отрезал я, — что Творец до последнего будет давать шанс. А это значит, не позволит всяким там бесчинствовать и творить непотребства, как бы вам ни хотелось насладиться местью. Скажи, а ты на чьей стороне?
Она грустно усмехнулась.
— Хочешь спросить, Светлая или Темная?
Я покачал головой.
— Нет, уже знаю, те и другие в большинстве против человека. Ты в этом большинстве или?..
Она кивнула.
— Скорее, или. Я из немногих, кто часто появляется среди людей, живет здесь подолгу, учится понимать вас. У меня есть симпатия к людям. Видишь ли, ангелы были созданы… бессмертными. Не специально, а… ну, как бы само собой. Для Творца создать бессмертными проще. Это, чтоб сделать смертными, затратил намного больше времени, изобретательности и гениальности.
Я сказал с самодовольством:
— Думаю, это было гениальное озарение, что приходит раз в вечность.
— Похвали себя, — сказала она недовольно, — похвали.
— Прости, — ответил я, — это все от зависти. Мы всегда завидовали вашему бессмертию. Хотя и понимали наши преимущества.
Она спросила с подозрением:
— Это какие?
— Чтоб совершенствоваться, — ответил я, — через смену поколений. Вы остались такими же, ибо бессмертны, а люди… с каждым поколением приподнимались на одну кро-о-о-охотную ступеньку.
Она подумала, сказала мрачно:
— Я не поняла, но чувствую в твоих нелепых объяснениях некий смысл. Люди за эти тысячи лет из диких двуногих зверей превратились в могучих хищников… Говорить это неприятно, но наиболее дерзкие из них уже начали бросать вызов даже ангелам.
У меня перехватило дух.
— Что, правда?