Она кивнула.
— Увы.
— И, — проговорил я, — чем кончалось?
— Ангелы жестоко наказывали дерзких, — ответила она тем же тяжелым голосом, — но люди все крепнут. И я зрю то страшное время, когда люди станут с нами вровень. Правда, только в силе.
Я согласился:
— Да, осталось только в силе. Во всем остальном мы уже давно выше. Потому он на меня и напал? Хотя я не бросал ему вызов?
Она покачала головой.
— Он тебя не убил…
— Ага, — ответил я с тяжелым сарказмом, — всего лишь смертельно ранил.
— Это другое, — пояснила она. — Ранить — это не убить. Это покарать.
— Ну да, — сказал я, — оправдание можно найти всегда. К примеру, собирался лишь проучить дерзкого смертного, а потом вернуться и вылечить… но что-то отвлекло. То есть он не убил, что-то другое убило.
Она взглянула несколько странно.
— Ты быстро находишь объяснение…
Я отмахнулся.
— Могу еще хоть сотню. Похоже, он подолгу жил среди людей и тоже кое-чему научился. Только все вы почему-то учитесь всякой гадости.
— Так от человека же.
— От нас можно всему, — сказал я. — Даже, как ни странно, прекрасному! Я сам слышал.
— Плохое для нас внове, — объяснила она. — А мы пока еще плохо различаем, что хорошо, что плохо.
— Вам нужна руководящая и направляющая длань Творца, — согласился я. — Это мы, предоставленные сами себе, выработали кое-какие базовые правила, а для придания им авторитета объявили, что получены от самого Творца. Хорошо, если не знаешь, где отыскать этого засранца, буду подозревать всех и каждого в союзе с ним.
Она взглянула с любопытством.
— И что это тебе даст?
— Отыщу, — ответил я, — и убью. На месте.
На ее губах появилась насмешливая улыбка.
— Ангела?
— А что тут такого? — отрезал я. — Земля принадлежит человеку.
Улыбка сползла с ее лица, а голос прозвучал очень серьезно:
— Никто и никогда не убивал ангела. Мы все бессмертны.
— Все когда-то бывает впервые, — ответил я. — Спасибо, что подлечила. Хотя это и было, скорее всего, разыграно между вами… но все равно спасибо.
Зайчик в поисках вкусностей отошел на сотню ярдов, даже спустился по крутому берегу к самой воде, там вылавливал омытую водой гальку, хрустел ею так смачно, что мне самому захотелось попробовать погрызть, словно это кристаллический сахар.
Бобик влез в реку и нырял там, всякий раз появляясь с рыбиной в зубах, смотрел на меня с надеждой и со вздохом, выпускал на волю, но тут же азартно нырял за новой добычей.
Я свистнул, арбогастр выметнулся на зов с такой скоростью, будто его вынесли ко мне огромные темные крылья.
Махлат посмотрела на него, перевела застывший взор больших глаз на меня.