— Чего вы хотите, казаки? Почему не расходитесь по хатам? Или не надоела вам походная жизнь? Или по семьям не соскучились?
— О чём заговорил! У нас, пан атаман, жизнь походная в печёнках сидит! Да только за ту жизнь нам вместо спасибо дулю показали! — ответил за всех Ефим.
— Правильно Половой говорит. Отдай довольствие! — зашумела толпа.
— Довольствие вам сегодня же выдадут, и немедленно расходитесь по станицам!
— Ото добре! Так бы давно! — закричали остальные голоса.
— Э, нет! — Вперед пробился высокий казак с орлиным носом и чёрными усами. — Э, нет! — повторил он. — Л ежели мы в походе не были, а не меньше ихнего настрадались, так кто ж наши обиды выслушает?
— Верно, Панасенко!
— Землю по справедливости делите!
— Леса всем поровну, а не только старшинам!
— Не разойдемсь! — ревела толпа.
— Добудем правду–матку, шо старшины ховают!
— Не уйдём, пока всего не добьёмся!
— Тише! — поднял руку Котляревский. Шум постепенно затих. — Как я могу запомнить всё, что вы кричите? Сие по–хорошему на бумаге изложите и в правление подайте. Мы разберёмся. — И не выдержал, повысил голос: — А вы добром расходитесь, чтобы худа не вышло!
— Не грози!
— Погоняй отсюда!
— Ты панские замашки брось!
Какой‑то казак в драной свитке заложил два пальца в рот и свистнул так пронзительно, что испуганные кони чуть не выломали оглоблю.
— Пошел! — подтолкнул Котляревский ездового.
Кони с места перешли в рысь.
Едва коляска скрылась за куренными строениями, как кто‑то из казаков выкрикнул:
— Письменно жалобу подать!
— А где Дикун?
— А вон они!
Один из казаков указал на протискивающихся сквозь толпу Федора, Осипа и Никиту.
— Где вы ходите? Тут Котляревский приезжал! Давайте жалобу писать! Грамотеи есть?
Откуда‑то сбоку, от правления, вывернулся маленький, щуплый казак с чернильницей в руках.
— Жалобу так жалобу.
Он устроился на крыльце войскового правления, разложил бумагу, открыл чернильницу и почистил перо о свои спутанные рыжие патлы.
— Бумагу бы другую надо! — Казак–грамотей покачал головой. — Гербовую, орлёную!
— И такая пойдёт! Пиши!
— Жалоба атаману войска Черноморского от всех казаков, — вывел добровольный писарь.
Кто‑то добавил:
— От всех казаков, бывших и не бывших в походе!
— Дописываю! — Перо снова заскрипело.
Со всех сторон посыпалось:
— Жалуемся на своих атаманов. Они незаконно нас на кордоны отправляют, а кой‑кто откупается от службы!
— Довольствие за поход нам не выдали, а старшины и полковники провиант продали и деньги себе взяли!
— Не все сразу, не успеваю писать!
К писарю протиснулся Коваль.
— Пиши! Землю делят не по справедливости!