В эмоциональном аспекте этот момент явился ключевым, кульминационным. Чем сильнее возненавидят зрители Линка, одерживающего победу над мустангом, тем сильнее они полюбят Престона Карра, отпускающего коня на свободу. И поскольку этот эпизод станет последним, в сердцах зрителей навеки сохранится любовь к Линку и Престону Карру.
Джок снимал эту сцену с помощью большого крана. Камера смотрела сверху на кузов грузовика. На переднем плане находилось плененное животное; Карр забирался в кузов через боковой борт. Камера приближалась к животному и человеку, снимала их двоих крупным планом.
Карр протянул руку и похлопал мустанга по шее; он посмотрел вдаль, на бескрайнюю пустыню, горы, высохшие русла рек, пастбища. Линк понял, что нельзя лишать свободы столь прекрасное животное. Эта мысль отразилась на его лице. Преодолев сомнения, он открыл задний борт грузовика. Хлопнул коня по крупу; мустанг выбежал из кузова и поскакал по пустыне.
Оператор навел камеру на загорелое, коричневое лицо Карра, на котором появилась улыбка удовлетворения.
Наконец Джок неохотно крикнул:
— Стоп!
Этот момент стал концом съемки, финалом большого приключения с великой звездой.
Джок спрыгнул с крана, бросился к грузовику, чтобы пожать руку Карра.
— Великолепно, просто великолепно! — с восхищением произнес режиссер.
Карр ничего не ответил. Джок повернулся к съемочной группе.
— Наступил момент, который я всегда ненавижу. Мы похожи на труппу, которая сыграла хит на Бродвее. Но даже для величайшего хита когда-то приходит последний вечер. Надо попрощаться с людьми, с которыми ты жил, любил, ненавидел, которых уважал. И человек не знает, как выразить свои чувства.
Мое положение еще сложнее. Потому что пока не было просмотра, успеха, мы должны жить тем, что нам известно. Тем, что мы чувствуем. Доверием друг к другу и к тому, что мы делали. Мы должны знать, каким будет наш фильм. Я это знаю. Он великолепен!
Спасибо вам всем. А в первую очередь — спасибо великому актеру, великой звезде, нашему Королю. Великому человеку, настоящему джентльмену. В его честь я устраиваю сегодня банкет. В столовой. Вы все приглашены на него.
Джок повернулся к Карру, ожидая, что актер что-то скажет. Обычные слова. О картине. Об удовольствии от работы с Джоком. Хотя бы о съемочной группе. О сотрудничестве. Но Престон Карр ничего не сказал. Он лишь улыбнулся и спрыгнул на землю.
Все закончилось, как плохо поставленная сцена. Кто-то понял, что больше ничего не будет сказано, и отошел от съемочной площадки. Другие смущенно задержались на несколько мгновений. Ни один режиссер не захотел бы закончить сцену подобным образом.