— Не совсем так? Вы хотите сказать, что люди, прочитавшие этот журнал, увидевшие эти фотографии, не придут к заключению, что я убил Карра? Что я заставил его перенапрягаться, зная о его больном сердце?
Грант перевел взгляд с журнала на Джока и медленно, тихо произнес:
— Мистер Финли, возьмите этот блокнот и ручку и перечислите все, что произошло с вами из-за этой статьи. Назовите ущерб, который вы понесли. Только это может стать основанием для иска. Ущерб.
— Ущерб? Как я могу его назвать? Журнал еще не вышел! Его видели только несколько человек на студии и Марти Уайт.
— Значит, ущерба нет?
— Я пришел к вам, чтобы предотвратить ущерб! Я прошу вас потребовать ареста тиража, помешать им испортить мою репутацию.
Возмущенный, разочарованный Джок перешел на крик.
— Мистер Финли, вам известно, как можно добиться ареста тиража? Мы должны будем пойти в суд. Изложить наш иск. Это не лучшее дело, какое мне доводилось видеть. И внести залог в размере трех или четырех сотен тысяч долларов. Возможно, больше. Такова стоимость тиража «Лайфа». Если мы окажемся неправы и проиграем дело, журнал станет пострадавшей стороной, которая нуждается в защите.
— Я готов внести залог!
— А еще мой гонорар. Поскольку речь пойдет о весьма сомнительном и рискованном деле, я бы запросил как минимум двадцать пять тысяч долларов.
— Я не спрашивал вас о том, сколько это будет стоить.
— Верно, — согласился Грант, хотя слова Джока не произвели на него впечатления.
— Что скажете?
Грант подумал несколько минут, снова полистал журнал, задержавшись взглядом на последних четырех страницах. Затем он закрыл его и сказал:
— Нет, мистер Финли. Я не согласен.
— Что значит — вы не согласны?
— Я не хочу браться за это дело.
— Речь идет о моей репутации! Я имею право на юридическую защиту.
— Конечно, мистер Финли. В Беверли-Хиллз много хороших адвокатов.
— Я хочу вас! — не сдавался Джок.
— Боюсь, что невозможно, — тихо, но непреклонно произнес Грант.
Джока охватила злость, граничившая с презрением. Он схватил со стола журнал и выпалил:
— Неудивительно, что у вас хорошая репутация. Вы беретесь за дело только тогда, когда уверены в победе.
— Молодой человек, если вы хотите знать, почему я не возьмусь за ваше дело, я скажу вам. Но я не желаю обсуждать это с вами. И не потерплю грубость в моем кабинете.
Молчание Джока воспринималось как просьба извинить его.
— Во-первых, я считаю, что люди не расценят эту статью как диффамацию. Я понял из нее, что вы весьма талантливый молодой режиссер. Упрямый, настойчивый, вызывающий порой ненависть, но способный. Так что с профессиональной точки зрения этот материал не наносит вам ущерба. Веских оснований для иска нет.