— Они могли быть знакомы? Как он выглядел?
— Да я его почти не разглядела. За соседним столиком сидел очень симпатичный мужчина, и я…
— Вспоминайте!
Она вздрогнула от окрика, застыла на секунду.
— К-кажется, у него светлые волосы… Больше я ничего не помню. Извините…
Блондин! Совпадение? Тогда дурацкое. А если нет? Сколько на свете может быть совпадений? Да и закон упавшего бутерброда никто не отменял.
— Сема, — подошел Влад, вздохнул, — Телефон засекли. Он не двигается.
— Поехали! Вы… — он ткнул в Мимочку пальцем, — сидите и вспоминайте все, что можете! Да, еще мне нужен адрес художника.
— Гриши? Сейчас…
Она начеркала на листочке адрес Кудинова и протянула Семену.
Давно надо было его выяснить. Вдруг она поехала туда? Шанс, конечно, маленький, но он есть.
Когда несчастье происходит с чужим человеком, расследовать его куда проще, чем если беда с кем-то близким. Тогда становишься беспомощным. Но он возьмет себя в руки, сядет в машину и отключится от всего, что не касается работы. Ключевое слово: работы!
— Семен….
— Я в порядке. На работе. И да, сейчас Алена — это тоже моя работа!
— Тогда поехали.
В машине Семен сел рядом с Коноплевым, чтобы не видеть лиц Сивцева и Гуральника. Что сейчас сделать в первую очередь? Телефон… Жаль, что Аленина ауди не на спутнике. Сообщать ли ее брату? Если сообщить, а с ней все в порядке, человек переволнуется, сорвется с места. А если не сообщать и с ней…
Нет! О плохом думать нельзя, иначе это плохое непременно случится.
— Сема, объект пришел в движение!
Аленин сотовый двигался красной точкой на карте запутанных улиц, переулков, тупиков. Главное, чтобы они в тупик не попали.
— Там есть кто-нибудь поблизости?
— Направили патруль! — кивнул Влад.
Патруль задержал сопливого мальчишку-беспризорника с сотовым в кармане.
Пацан хоть и был напуган, но держался вызывающе, дерзил, матерщинничал — знал, что ему грозит максимум детский приемник, из которого он непременно сбежит.
— Откуда у тебя телефон? — спросил Семен, разглядывая треснутый корпус сотового. Аленин. Сомнений нет. Он словно запах его чувствовал.
— Откуда — от верблюда! Ниче говорить не стану! Мне еще четырнадцати нет…
— Может, встряхнуть его? — предложил Сивцев.
Мальчишка ощерился выбитыми зубами, закрутился на месте и закричал:
— Люди добрые, что же это делается? Ребенка избивают, измываются менты поганые…
Семен схватил мальчишку за шкирку и тряхнул. На самом деле. Сильно — тот прикусил язык и верещать перестал. Как только все это выдержала рваная куртенка, надетая на такую же грязную и рваную рубаху?
— Значит так, сейчас ты скажешь, откуда у тебя телефон. Если нет, то я тебя сдам… нет, не инспекторам по делам несовершеннолетних, а кому покруче. На панель. И не по желанию, как ты ложишься сейчас, а так… Ты понял? Мозги есть?