Алена подтвердила его догадку.
— Не знаю, какое состояние ты имеешь в виду, но я просто устала и хочу спать. А вот тебе пора психику проверить. По-моему, у тебя с головой не все в порядке.
Она смотрела на него так, что руки разжались сами собой, упали по швам.
— Вот так… И вообще, Краснов, прекрати за мной шпионить! Все кончено. Понимаешь? Все!
Она прислонилась спиной к стене. Смотрела куда-то мимо него.
— Умные люди говорили, что у нас ничего не выйдет.
— Может, познакомишь с ними? — угрюмо буркнул он.
Хотел помириться — и снова все испортил. Видимо, карма у него такая.
— Я пыталась подстроиться под тебя, но увы… Разные мы с тобой люди, Семен. Ну что у нас — у меня и у тебя — может быть общего? Постель?..
— Разве этого мало?
— Краснов, это скучно! Ну перепихнулись, а потом поговорить не о чем. Мне хватило предыдущего брака. В тебе я искала совсем другое.
Он подошел ближе, коснулся кончиками пальцев разгоряченных губ. Интересно, их кто-нибудь сегодня целовал?
— Что же ты во мне искала?
— Мужика, — она отодвинула его руку в сторону, отстранилась от стены. — Но ты не тот мужик, который нужен мне.
— Да, я не подкаблучник!
Алена хмыкнула.
— Думаешь, мне был нужен подкаблучник? Да у меня был такой. Жорик! Подкаблучник, только у мамочки. Это отвратительно. Что я тут объясняю, распинаюсь? Спать хочу…
— Алена…
— Не надо, Семен. — Рука уперлась ему в грудь, не позволяя подойти ближе. — Пожалуйста. Ты свободен от меня, от моих звонков — от всего! И я свободна. Потому что так хочу.
— Хочешь? — переспросил он со злостью. — Уверена?
— Да.
— Ну и пошла ты к…!
Он забежал к себе в квартиру, бабахнул дверью на весь подъезд. Услышал, как открылась и закрылась ее дверь. Коротко и ясно! А он, дурак, почти сделал ей предложение! Плохо, что мать теперь расстроится. И отец — он так надеялся на реванш в шахматах.
* * *
Алена прошла в ванную комнату, включила воду и присела на скамеечку. Из глаз сами собой лились слезы. Хорошо, что она сдержалась на лестнице и Семен не увидел, как ей больно!
— Дурее бабы в зеркале пока не видели! — сообщила она зареванному отражению.
Тушь потекла, размазалась по щекам. Хлопали склеенные ресницы. Зрелище для кунсткамеры!
Алена сунула голову под воду, смывая лак, краску, макияж. Зато теперь стало легче видеть, думать и чувствовать.
О Семене она думала весь вечер, пока сидела в гостях у Гриши Кудинова. Тот, встретив ее на пороге, расплылся в слащавой улыбке, которая тут же погасла: позади Алены маячил довесок в виде Мимочки.
— Ее-то зачем? — тихо спросил он. — Я думал, у нас будет романтический междусобойчик.