Два с половиной часа дороги. Мрачное путешествие. Скоарнек, забившись на сиденье, на все попытки разговора, предпринимаемые Нилом, отделывается односложными ответами или междометиями. Он высокомерен и замкнут. Глубоко презирает журналистов и хочет, чтобы Нил это знал. Будет еще труднее, чем Нил предполагал. Нил чувствует, что сатанеет. Сеф в тюрьме, этот Курвуазье, их приятель, возможно, находится в смертельной опасности, а этот дуется и изображает из себя воплощенное глубокомыслие. Можно с собой и не справиться. Нужно дождаться Кука, который приедет вечером, и только тогда ссориться.
Наконец они оказываются на прекрасной вилле — длинный нормандский дом, укрывшийся в саду среди трав и цветов, огороженный очень высоким частым забором. Скоарнек не разжимает губ.
На первом этаже — просторная гостиная с открытой кухней, на втором — четыре спальни, две из них с видом на море. Эрван выбирает себе комнату, завладевает обнаруженным в доме компьютером и запирается. Проделав несколько ложных ходов, он выходит в Facebook. Ни Марсан, ни Курвуазье не заходили. Чтобы скоротать время, он блуждает по Интернету, регулярно возвращаясь на сайт социальной сети, но безуспешно.
Нил окунается в хозяйство, и это приносит ему облегчение, занимает голову. Он проветривает большую комнату, свободные спальни, среди вещей, в разное время привезенных сюда Куком, находит сменную одежду и туалетные принадлежности для Скоарнека и для себя.
Пату и Гезд долго обсуждали предстоящую встречу с Мишле. Трудно найти правильный тон.
— Мы загнаны в угол. Этот мерзавец Мишле сумел так наследить, что, если мы его просто-напросто выставим за дверь, он может все испортить. Риск слишком велик. Пусть думает, что его будущее связано с нами.
— Да, в общем, он настолько облажался, что теперь мы оказываемся замешаны. Ты только что это сказал, — кивает Гезд.
— Да, что-то вроде этого, по крайней мере на некоторое время. А потом…
Так что Мишле в конце дня вызван в небольшой кабинет Министерства финансов: нужно, чтобы встреча носила для Мишле официальный характер, однако были приняты все меры предосторожности для обеспечения конфиденциальности.
Гезд открывает огонь:
— Два убийства в самый разгар предвыборной кампании. Что, интересно, вы об этом думаете, Мишле?
— Это ошибки, две серьезные ошибки, я понимаю.
— И то слава богу. Значит, я могу воздержаться от комментариев. Но знайте: это грозовое предупреждение, как для вас, так и для нас. Надеюсь, вам ясно.
— Несомненно.
— Мы знать не хотим, каковы ваши намерения, — включается в разговор Пату. — У нас своих забот хватает. Но мы должны найти того, у кого находится досье Субиза, и узнать, что этот человек собирается с ним делать. И как можно быстрее. Мы также не будем возражать, если давление на наших экологов не будет снято вплоть до второго тура, однако без новых неосторожных рисков.