Большая квартира-студия на последнем этаже старого парижского здания, находящегося во дворе. Прохладно, окна распахнуты: они выходят на крыши, и то тут, то там слышны звуки работающих телевизоров. А дальше — тихий, но различимый шум города. Постеры на стенах: киты, разливы нефти, грибы атомных взрывов — с плохо скрытым торжеством предупреждают о грозящем апокалипсисе.
В комнате трое.
В центре — Жюльен Курвуазье, пухленький двадцатилетний блондинчик, сидящий перед старой деревянной дверью, положенной на козлы, на этом импровизированном столе, среди наваленных бумаг и пустых пивных банок, торжественно красуется белоснежный iMac 24, на котором он судорожно и сосредоточенно работает. На экране высвечивается не офисный OCX Tiger, a Windows Vista — последнее достижение Microsoft в эксплуатационных системах. Курсор на экране перемещается самостоятельно. Открыты окна Word, Explorer, Outlook и электронная почта. Жюльен время от времени урчит от удовольствия.
За его спиной, на положенных на пол подушках, развалился Эрван Скоарнек — молодой человек того же возраста, высокий, темноволосый, не худой, а скорее изящный, в чертах его лица угадывается что-то славянское. Он не сводит глаз со спины Жюльена и, затягиваясь косячком, старается справиться с собственными нервами и скверным настроением.
— Ну что там, Жюльен? Получается?
Курвуазье молчит. Похоже, он даже не слышал вопроса. Что за мудак! Еще две затяжки.
— Да ответь ты хотя бы, черт возьми!
Тот просто отмахивается. Эрван встает, идет в кухню за пивом к холодильнику. На ходу посылает двусмысленный взгляд девушке Сефрон, ей не больше двадцати: высокая, худенькая, черные волосы до талии и такая белая кожа, что кажется прозрачной, на голове у нее наушники, «Студжис» на полную — и никакого контакта с внешним миром. И со Скоарнеком тоже. И она туда же. Непруха. Сеф извивается в ритме музыки перед узким высоким зеркалом, прислоненным к штабелю книг, она полностью во власти своего собственного отражения, которое, впрочем, может, и не узнаёт.
— Прямая трансляция из квартиры папаши Субиза.
— Ты уже там?
— Сефрон не врубается. Без дураков? — Эрван готов взорваться.
— Yes, man. И я контролирую также и его webcam.
На экране — белая комната с высоким потолком, лепниной на потолке конца девятнадцатого века и бесчисленными книжными полками, на которых борются за место папки и книги, а в глубине, через открытую дверь, виден коридор. На первом плане — мужчина: невысокий, лет сорока, темные волосы с проседью, гладко выбритое узкое лицо; неплохо для старика. Сидит у письменного стола и насвистывает.
