Борзекс молча кивает. Она знает, что это только начало. Вступление не предвещает громкого увольнения и разорения. Это не в правилах госпожи Пико-Робер. «Переходим к ключевому предложению».
— Вы говорили в прошлом году, что хотели бы открыть собственную юридическую контору, специализирующуюся на предпринимательском праве. Вы уже решили, где вы хотели бы это сделать?
— В Женеве.
— Да-да, в Женеве, вспоминаю. А если я помогу вам в этом? Естественно, с гарантией минимальных ежегодных гонораров. Что вы об этом думаете?
Борзекс не торопится отвечать.
— Эти три последние года дали мне чрезвычайно важные знания. Я многому научилась, работая рядом с вами. — «Предложение главы ПРГ совершенно логично. Зачем оставлять рядом с собой потенциального врага? И, кроме того, сделав из меня своего адвоката или адвоката промышленной группы, ты заставляешь меня хранить конфиденциальность. И первое, никогда не торопиться, принимая даже самое малое решение». — Борзекс улыбается и продолжает: — В субботу мне был нанесен один визит. — «Пока что я могу представить доказательства своего чистосердечия». — Этот человек представился отцом девушки, арестованной в рамках расследования по делу об убийстве Бенуа Субиза. Возможно, она входила в группу активистов, находившуюся в сфере интересов полиции с самого начала.
Элиза Пико-Робер молчит. Слушает.
«Ей уже все известно, — думает Борзекс. — Значит, квартиру обыскивали по ее приказу. И возможно, она установила за мной слежку».
— Он хотел получить информацию о Бенуа, о его работе. Я объяснила этому человеку, что не могу быть ему полезна, поскольку и сама не знала, чем он занимался до того момента, как его убили.
— Его удовлетворил ваш ответ?
— И да и нет. Он показался мне расстроенным.
— Что еще?
Борзекс не торопится отвечать. «Знает ли Элиза, что этот Джон-Сейбер журналист? Возможно. Не надо говорить о просьбе дать интервью. Иначе…»
— Он лишь намекнул, что располагает доказательствами полной невиновности его дочери и ее возможных соучастников.
— Доказательствами? Какого рода?
— Он это не уточнял.
— Благодарю, что вы меня проинформировали.
«Я знаю, что ты знаешь, что я знаю. И что я только что предупредила тебя, что времена могут измениться». Борзекс встает.
Элиза улыбается, не разжимая губ:
— Обдумайте хорошенько мое предложение.
«Кнут после пряника?»
— Будьте благоразумны, мадемуазель Джон-Сейбер, помогите нам. Нам известно, что существуют доказательства, освобождающие вас от обвинения в соучастии в деле, которым мы занимаемся. И господина Скоарнека также. Скажите нам, где их найти. — Несмотря на примирительный тон, заместитель генерального прокурора Фуркад уже час бьется о стену нежелания Сефрон сотрудничать с полицией.