— Каковы же были эти обязанности?
— Напрямую я с ним не часто соприкасался. Но до вашего прихода я просмотрел его досье. Там выявляются два основных направления: личные расследования в рамках отбора персонала, ежегодные собеседования с некоторыми ключевыми фигурами нашей организации, контрольные посещения объектов, анализ внешних рисков — вот такого рода дела.
— То есть он мог привлекаться к принятию решений о найме или увольнении сотрудников? Или мог задеть кого-то из начальников?
— Возможно.
— В таком случае у него может быть множество потенциальных недоброжелателей! — Перейра впервые включается в разговор.
— Я про это ничего не знаю. Это не мое дело.
— Можем ли мы увидеть эти досье? — Перейра настойчив.
— Очень сомневаюсь. Однако мы не будем тянуть с внутренним расследованием, результаты которого мы вам, конечно, сообщим, как только они у нас будут.
Парис снова овладевает ситуацией:
— А второе направление?
— У нас есть некоторые сложности с определенными агрессивно настроенными группами экологов, выступающими против ядерных исследований, иногда они связаны с немецкими «Блэк блокс». Майор Субиз участвовал в их нейтрализации, насколько это было возможно. Все, естественно, в рамках закона.
— Он был замешан в недавних событиях?
— Да. И газеты, кстати, достаточно широко это освещали. Полгода назад в Маркуле весь наш главный штаб был блокирован в течение многих часов из-за запуска новой исследовательской программы. Человек десять экологов приковали себя цепями к входным дверям. Чтобы освободить проход, полиция была вынуждена резать цепи. Субиз занимался юридической стороной дела. И возможно, из-за этого однажды утром вся его машина оказалась измазана грязью. Ответственность за эту акцию взяла на себя небольшая группировка, действовавшая в Маркуле. Они утверждали, что это радиоактивная грязь, которую они набрали под Гаагой. Субиз подал жалобу, дело рассматривается.
— Вам известно название этой группировки и имена ее членов?
— Нет, это не мой уровень, я не вхожу в такие детали. Мы виделись с Субизом по этому поводу несколько раз, чтобы утвердить предложенную им стратегию. Мы пришли к заключению, что эти люди ввязались скорее в символическую и виртуальную борьбу, чем в прямые насильственные действия, и решили не придавать им широкой медийной огласки. Однако, возможно, мы ошиблись. Вы найдете все следы этого дела, опросив надлежащие инстанции.
— Борзекс… Вам что-то говорит это имя?
— Нет. Впервые слышу.
Ни один мускул не дрогнул на лице Кордона.
Парис спросил себя, искренен ли его собеседник или так блестяще играет?