Этажом выше Перейра снова барабанит в дверь.
Сосед Скоарнека перестает рассматривать собственные ноги и произносит:
— Да нет его там.
— Откуда вы знаете?
— Позавчера они меня разбудили посреди ночи, когда сваливали отсюда. Устроили самый настоящий бардак. И никак им было не успокоиться.
Парис перебивает его:
— Они — во множественном числе?
— Ну да… Этот парень сверху и еще один. И девка с ними, по-моему.
— Почему вы говорите, что они уехали?
— Потому что они не возвращались.
— Вы могли не слышать.
— Когда этот тип дома, я знаю. Перегородки здесь из папиросной бумаги.
— В котором часу они устроили эти ночные гонки?
— Часа в два ночи.
Скоропалительное бегство, сопоставимое со временем убийства Субиза.
Тоном, не терпящим возражений, Парис приказывает соседу одеться, потом зовет Перейру и отправляет его за консьержем. Если повезет, у того должен быть запасной ключ от квартиры Скоарнека, и им не придется ломать дверь. И второй свидетель пригодится при обыске.
Нескольких минут хватило на то, чтобы напомнить всем о принципе совершения очевидного преступления и прекратить всякие возражения, и Парис проникает в квартиру Скоарнека. Ему нужно лишь взглянуть, чтобы до прибытия вызванных на подмогу остальных членов группы и дознавателей убедиться, что все в порядке. Он вошел один, чтобы ничего не нарушить. И еще, чтобы доставить себе удовольствие.
Парис очень ценит эти минуты. Приятное открытие, которое он сделал для себя в Криминальной бригаде: войти первым в жилище жертвы или подозреваемого, попробовать почувствовать того, кто там живет и как.
Или кто здесь жил.
Первое, что он замечает у Скоарнека, — это совершенный бардак. Результат не поисков, а присутствия крайне неряшливого человека. Парису это знакомо, у него дома такая же картина, методичен он только в работе.
Это однокомнатная квартира, не очень большая, светлая. Окно оставили открытым, и в него виден кусок неба над цинковыми крышами. Парис подходит к окну: внизу тихий мощеный двор. Он глубоко вздыхает, потом еще раз. Ему здесь нравится. На этажерках справа громоздятся книги, раскладной диван, покрывало из грубой шерсти с экзотическими мотивами, на стенах афиши, практически всюду журналы и какие-то бумаги. В углу, где устроена кухня, — стаканы, немытая посуда, полное мусорное ведро. В глубине комнаты под окном подержанный письменный стол с раскиданными на нем компьютерными проводами.
Компьютера нет и здесь.
Унесли или украли?
Парис входит в ванную. На полках, в шкафчике под раковиной и в туалетном шкафчике с зеркалом над ней — ничего, кроме самых привычных вещей. Однако нет самого главного — туалетных принадлежностей: зубной щетки, пасты, расчески или щетки, дезодоранта. В душевой кабине нет геля для душа и шампуня. Нет сумки для туалетных принадлежностей.